Шотландские народные сказки и предания

— Если птицы на вас так ополчились, сэр, — молвил он, — и подняли такой шум, значит, этому есть какая-то причина.

Тут он повернулся к птичке, что сидела на кресле короля, и заговорил с нею на ее языке. Это было то же диковинное бормотанье, какое услышал старый вождь, когда увидел сына под яблоней. Но вот Шемас умолк, а воробей перелетел на его протянутую руку и возбужденно защебетал в ответ. Король, конечно, ничего не мог разобрать в его щебете, а Шемас, тот, видимо, прекрасно все понял. Он повернулся к королю и сказал:

— Так вот, сэр, загадка эта совсем простая. Вы рассердили воробьев, когда приказали срубить тополя перед дворцом. Ведь птички гнездились на их ветвях, а теперь боятся остаться бездомными. Но если вы прикажете дровосекам прекратить рубку, птички обещают больше вас не беспокоить.

Тут король встал, распахнул дверь и отдал какой-то приказ часовому. И тотчас же шесть герольдов затрубили в шесть серебряных труб и объявили, что отныне ни одно дерево, ни один куст, ни одна ветка, ни один сучок в дворцовом парке не будут срублены. А еще король поклялся своей густой бородой и всеми французскими святыми, что, если птицы перестанут его тревожить, Шемас получит большую награду.

И вот как только все топоры перестали стучать, из длинных галерей, с террас, где сидели придворные дамы, из палаты с колоннами, где совещались королевские советники, из каждого угла и закоулка во дворце начали вылетать стаи воробьев. Пролетев над золочеными башенками, они устремлялись к тополям, чтобы снова вить на них свои гнезда. С того часа и до последних дней французского короля его уже не тревожил ни один воробей.

И король, верный своему слову, щедро вознаградил Шемаса за услугу — подарил ему длинную галеру, полностью снаряженную и с командой, и, кроме того, дал много золота.

На этом добром новом корабле Шемас опять поплыл по морю в поисках приключений. Он побывал в странах, где живут темнокожие люди и там, где золото лежит прямо на земле, словно камни на горах, но никто на него не обращает внимания. Плавал Шемас и между прекрасными островами, на которые еще не ступала нога человека. И куда бы он ни приехал, всюду он приобретал и богатство и знания. Но во всех этих дальних странах Шемас часто вспоминал родные горы и горные озера и поросшие вереском склоны Кинтейла. Он странствовал десять лет и больше уже не мог противиться своему великому желанию вернуться домой и вновь увидеть родных.

И вот наконец его роскошная галера с золоченым носом пробралась сквозь туман меж Гебридскими островами и бросила якорь в узком проливе между островом Тотегом и одним скалистым островком.

Родичи Шемаса и члены его клана, завидев большой корабль, стали дивиться его великолепию и спрашивать друг друга: кто же этот богатый иноземец, что прибыл в их страну? Новость передали старику вождю, что когда-то выгнал из дому родного сына, и он пошел на берег, чтобы приветствовать незнакомого мореплавателя и оказать ему гостеприимство. Но он не узнал в этом красивом чужестранце родного сына и обошелся с ним как с важным заморским гостем. А Шемас решил открыться не сразу, но во время пира, который задали в его честь.

По обычаю тех времен, хозяин дома должен был сам прислуживать за столом почетному гостю. Шемаса посадили за главный стол, и старый вождь принес ему вина. Старик стал перед ним на одно колено и протянул ему кубок с вином, и тут Шемас воскликнул:

— Отец мои, неужто ты меня забыл? Ведь я твой роддом сын! Ты в гневе выгнал меня из дому, когда услышал пророчество птиц. Теперь их предсказание исполнилось: ты прислуживаешь мне за своим собственным столом. Отец, прими меня, как своего сына! Я снова клянусь, что у меня, и в мыслях не было изменять тебе. Ничего дурного я против тебя не замышлял.

Тут старик вскочил с радостным криком и бросился обнимать сына. При всех собравшихся в палате он назначил Шемаса своим преемником и наследником, и все в клане возликовали.

Когда же Шемас рассказал о своих путешествиях, слава о нем разлетелась повсюду и дошла до самого шотландского короля. В те времена на жителей западного побережья Шотландии часто нападали скандинавы, и король искал верного человека, чтобы поручить ему охрану подступов к Кинтейлу. Он призвал Шемаса ко двору и, убедившись, что он одарен великой мудростью, приказал ему построить замок на скалистом островке Илен-Донен напротив острова Тотега. Этот замок стал сторожевой крепостью и твердыней, ограждавшей Шотландию от скандинавских захватчиков.

Давным-давно у подножия обледенелых холмов в густой тени деревьев произошло сражение между королем Эйлпа и друидами. И когда битва кончилась, король Эйлпа вместо со своими воинами лежал мертвый на земле, а друиды расхаживали по его дворцу и распевали свои дикие победные песни. И вдруг они заметили обоих детей короля Эйлпа: мальчик и девочка сидели, скорчившись, у огромной двери. Их подняли и с торжествующими криками потащили к предводителям.

— Девочку мы возьмем себе, — решили друиды. — И пусть все знают, что отныне она принадлежит нам.

Тогда одна из их женщин прикоснулась к пленнице. И вот белая кожа девочки стала зеленой, как трава.

Но друиды еще не решили, что им делать с сыном короля Эйлпа. А он вдруг вырвался из их рук и побежал с быстротой оленя, которого травят. Мальчик бежал, пока не поднялся на вершину горы Бен-Глойн, что значит «Стеклянная гора». На ее ледяной вершине он и заснул в ту ночь. Но пока он спал, один друид нашел его и заколдовал — обратил в борзого пса, а потом увел обратно во дворец. Однако он не лишил королевича дара речи.

Друиды, собираясь покинуть дворец короля Эйлпа, оставили в нем королевну, чтобы она смотрела за своим братом.

К тому же она отказывалась повиноваться их женщинам, и те были рада отделаться от нее.

— Зеленая девочка и борзой пес будут жить вместе в доме отца своего, — изрек предводитель друидов. — Мы их заколдовали, и наши могучие чары не рассеются, пока не произойдут два события. Если какая-нибудь женщина по доброй воле согласится остаться здесь на всю жизнь и не покидать борзого пса, королевич снова примет свой прежний вид. А если королевну поцелует принц, кожа ее снова станет такой же белой, какой была раньше.

Королевна стояла у входа во дворец, обвив зеленой рукой шею борзого пса, а предводитель друидов широким жестом показал на двор, устланный костями павших в великой битве. И перед тем, как навсегда уйти отсюда, он произнес еще одно пророчество:

— Кости отца вашего и воинов его останутся здесь, и высушит их солнце, и дожди отмоют их добела, и будут они лежать, непогребенные, пока дети детей ваших не предадут их земле.