Фольклор Array - Старшаяя Эдда (Перевод А. И. Корсуна)

Skjöldu kneguð þar velja
ok skafna aska,
hjalma gullroðna
ok Húna mengi,
silfrgyllt söðulklæði,
serki valrauða
dafar darraðar,
drösla mélgreypa.

Широкое даст
Гнитахейд поле *,
пики звенящие,
челны златоносные.
золота груды,
и Данпа *земли,
и лес знаменитый,
что Мюрквид зовется!»

Völl lézk ykkr ok mundu gefa
víðrar Gnitaheiðar,
af geiri gjallanda
ok af gylltum stöfnum,
stórar meiðmar
ok staði Danpar,
hrís þat it mæra,
er meðr Myrkvið kalla."

Гуннар тогда
повернулся к Хёгни:
«Что скажешь,
брат младший?
Не знаю я золота
с полей Гнитахейд,
что нашей добычей
давно бы не стало!

Höfði vatt þá Gunnarr
ok Högna til sagði:
"Hvat ræðr þú okkr, seggr inn æri,
alls vit slíkt heyrum?
Gull vissa ek ekki
á Gnitaheiði,
þat er vit ættim-a
annat slíkt.

У нас семь палат,
полных мечами,
их рукояти
в резьбе золотой,
конь мой, я знаю,
коней всех ретивей,
острее мой меч,
красивей мой шлем
из Кьярова *дома,
кольчуги из золота,
и лук мой лучше
всех гуннских луков!»

Sjau eigum vit salhús
sverða full,
hverju eru þeira
hjölt ór gulli;
minn veit ek mar beztan,
en mæki hvassastan,
boga bekksæma,
en brynjur ór gulli,
hjalm ok skjöld hvítastan
kominn ór höll Kíars;
einn er minn betri
en sé allra Húna."

«Почему нам жена *
кольцо прислала
в волчьей одежде?
Остеречь нас хотела?
Волос вплетен был
волчий в кольцо —
по волчьей тропе
придется нам ехать!»

"Hvat hyggr þú brúði bendu,
þá er hon okkr baug sendi
varinn váðum heiðingja?
hygg ek at hon vörnuð byð.
Hár fann ek heiðingja
riðit í hring rauðum,
ylfskr er vegr okkarr
at ríða erendi."

Не подстрекали
родичи Гуннара,
молчали советчики,
воины смелые;
велел тогда Гуннар,
как должно владыке
от щедрой души,
на пиршестве княжьем:

Niðjar hvöttu Gunnar
né náungr annarr,
rýnendr né ráðendr
né þeir er ríkir váru;
kvaddi þá Gunnarr,
sem konungr skyldi,
mærr í mjöðranni
af móði stórum:

«Фьёрнир *, вставай!
Пусть вкруговую
ковши золотые
пойдут по рукам!

"Rístu nú, Fjörnir,
láttu á flet vaða
greppa gullskálir
með gumna höndum.

Пусть волки наследье
отнимут у Нифлунгов —
серые звери, —
коль я останусь!
Пусть мирные хижины
станут добычей
белых медведей *,
коль я не поеду!»

Ulfr mun ráða
arfi Niflunga,
gamlir, gránvarðir,
ef Gunnars missir,
birnir blakkfjallir
bíta þreftönnum,
gamna greystóði,
ef Gunnarr né kemr-at."

Простились люди
с конунгом, плача,
когда уезжал он
из гуннского дома;
сказал тогда юный
наследник Хёгни:
«Путь свой вершите,
как дух вам велит!»

Leiddu landrögni
lýðar óneisir,
grátendr gunnhvata
ór garði húna;
þá kvað þat inn æri
erfivörþr Högna:
"Heilir farið nú ok horskir,
hvars ykkr hugr teygir!"

Рысью пустили
резвых коней
по горным склонам
сквозь чащу Мюрквид;
Хунмарк *дрожал
от топота конского,
гнали покорных
по травам зеленым.

Fetum létu fræknir
um fjöll at þyrja
mari ina mélgreypu
Myrkvið inn ókunna;
hristisk öll Húnmörk
þar er harðmóðgir fóru,
ráku þeir vandstyggva
völlu algrœna.

Атли владенья
они увидели,
воинов Бикки *
на стенах высоких;
в палатах южан
скамьи поставлены,
на стенах тарчи,
щиты и доспехи,
стяги на копьях;
Атли там пил
в вальгалле вино;
стража была
наготове снаружи,
чтоб Гуннара встретить,
когда бы затеял он
с конунгом битву.

Land sáu þeir Atla
ok liðskjalfar djúpa,
Bikka greppar standa
á borg inni háu,
sal of suðrþjóðum
sleginn sessmeiðum,
bundnum röndum,
bleikum skjöldum,
dafar darraðar;
en þar drakk Atli
vín í valhöllu,
verðir sátu úti
at varða þeim Gunnari,
af þeir hér vitja kvæmi
með geiri gjallanda
at vekja gram hildi.

Первой сестра
братьев приметила —
хмельной не была она —
у входа в палату:
«Гуннар, ты предан!
Гунны коварны,
не справишься с ними, —
спасайся скорее!

Systir fann þeira snemst,
at þeir í sal kómu
brœðr hennar báðir, —
bjóri var hon lítt drukkin:
"Ráðinn ertv nú, Gunnarr.
Hvat muntu, ríkr, vinna
við Húna harmbrögðum?
Höll gakk þú ór snemma.

Лучше б тебе
кольчугу надеть,
а не шлем, окованный
кольцами золота,
ясные дни
проводил бы в седле,
дал бы бледные трупы
норнам оплакивать *,
дев гуннских воинственных
впряг в борону бы,
вверг бы ты Атли
в ров змеиный,
а ныне вы сами
в него попадаете!»

Betr hefðir þú, bróðir!
at þú í brynju færir,
sem hjalmum aringreypum
at séa heim Atla,
sætir þú í söðlum
sólheiða daga,
nái nauðfölva
létir nornir gráta,
Húna skjaldmeyjar
herfi kanna,
en Atla sjalfan
létir þú í ormgarð koma;
nú er sá ormgarðr
ykkr of folginn."

«Не успеть мне, сестра,
Нифлунгов кликнуть,
далеко искать
удалую дружину,
с холмов красных Рейна
воинов храбрых!»

"Seinat er nú, systir,
at samna Niflungum,
langt er at leita
lýða sinnis til,
ef rosmufjöll Rínar
rekka óneissa."

Схвачен был Гуннар,
накрепко скован,
друг бургундов *,
связан надежно.

Fengu þeir Gunnar
ok í fjötur settu
vin Borgunda
ok bundu fastla.

Хёгни сразил
мечом семерых,
восьмого спихнул
в огонь пылавший.
Так должен смелый
сражаться с врагом,
как Хёгни бился,
себя защищая.

Sjau hjó Högni
sverði hvössu,
en inum átta
hratt hann í eld heitan;
svá skal frækn
fjándum verjask
[sem] Högni varði
hendr [sínar].

[…
…]
Спросили, не хочет ли
готов властитель *
золото дать,
откупиться от смерти.

[…
…] Gunnars;
frágu fræknan,
ef fjör vildi,
gotna þjóðann,
gulli kaupa.

«Пусть сердце Хёгни
в руке моей будет,
сердце кровавое
сына конунга,
острым ножом
из груди исторгнуто».

"Hjarta skal mér Högna
í hendi liggja
blóðugt, ór brjósti
skorit balldriða
saxi slíðrbeitu
syni þjóðans."

Вырвали сердце
у Хьялли из ребер,
на блюде кровавое
подали Гуннару.

Skáru þeir hjarta
Hjalla ór brjósti,
blóðugt ok á bjóð lögðu
ok báru þat fyr Gunnar.

Гуннар воскликнул,
владыка дружины:
«Тут лежит сердце
трусливого Хьялли,
это не сердце
смелого Хёгни, —
даже на блюде
лежа, дрожит оно, —
у Хьялли в груди
дрожало сильнее!»

Þá kvað þat Gunnarr
gumna dróttinn:
"Hér hefi ek hjarta
Hjalla ins blauða,
ólíkt hjarta
Högna ins frækna,
er mjök bifask,
er á bjóði liggr,
bifðisk halfu meirr,
er í brjósti lá."

Вождь рассмеялся —
страха не ведал он, —
когда грудь рассекли
дробящего шлемы
и сердце на блюде
подали Гуннару.

Hló þá Högni,
er til hjarta skáru
kvikvan kumblasmið,
klökkva hann sízt hugði;
blóðugt þat á bjóð lögðu
ok báru fyr Gunnar.

Гуннар сказал,
славный Нифлунг?
«Тут лежит сердце
смелого Хёгни,
это не сердце
трусливого Хьялли,
оно но дрожит,
лежа на блюде,
как не дрожало
и прежде, в груди его!

Mærr kvað þat Gunnarr
geirniflungr:
"Hér hefi ek hjarta
Högna ins frækna,
ólíkt hjarta
Hjalla ins blauða,
er lítt bifask,
er á bjóði liggr,
bifðisk svági mjök,
þá er í brjósti lá.

Атли, ты радости
так не увидишь,
как не увидишь
ты наших сокровищ!
Я лишь один,
если Хёгни убит,
знаю, где скрыто
сокровище Нифлунгов!