Фольклор Array - Старшаяя Эдда (Перевод А. И. Корсуна)

Слышали люди
о сходке воителей,
державших совет,
для многих опасный:
беседы их тайные
беды несли,
сынов же Гьюки
измена сгубила.

Frétt hefir öld ófu,
þá er endr of gerðu
seggir samkundu,
sú var nýt fæstum,
æxtu einmæli;
yggr var þeim síðan
ok it sama sonum Gjúka,
er váru sannráðnir.

Конунгам гибель
готовил жребий,
Атли ошибся,
хоть не был он глупым! —
он помощь отринул,
с бедой повстречался —
когда братьев жены
призвал он поспешно.

Sköp æxtu skjöldunga
— skyldu-at feigir, —
illa réðsk Atla,
átti hann þó hyggju;
felldi stóð stóra,
stríddi sér harðla,
af bragði boð sendi,
at kvæmi brátt mágar.

Мудро придумала
умная Гудрун,
все она знала
беседы их тайные;
трудно ей было —
чем братьям поможешь! —
По морю к ним
ей плыть невозможно.

Horsk var húsfreyja,
hugði at mannviti,
lag heyrði hon orða,
hvat þeir á laun mæltu;
þá var vant vitri,
vildi hon þeim hjalpa,
skyldi of sæ sigla,
en sjalf né komsk-at.

Руны нарезала *,
Винги их спутал,
прежде чем отдал, —
злодейства вершитель;
за Лимфьорд *тогда,
где жили герои,
путь свой направили
Атли посланцы.

Rúnar nam at rista,
rengdi þær Vingi
— fárs var hann flýtandi, —
áðr hann fram seldi;
fóru þá síðan
sendimenn Atla
um fjörð Lima,
þar er fræknir bjuggu.

Радушно их встретили,
огонь разожгли, —
не знали коварных
замыслов воинов;
подарки Атли
приняли дружески,
в доброе веря,
на столб их повесили *.

Ölværir urðu
ok elda kyndu,
hugðu vætr véla,
er þeir váru komnir;
tóku þeir fórnir,
er þeim fríðr sendi,
hengðu á súlu,
hugðu-t þat varða.

Костбера вышла,
Хёгни жена, —
обоих приветить
старалась усердно;
с радостью Глаумвёр,
супруга Гуннара,
заботливо стала
гостей принимать.

Kom þá Kostbera,
kvæn var hon Högna,
kona kapps gálig,
ok kvaddi þá báða;
glöð var ok Glaumvor,
er Gunnarr átti,
fellsk-at saðr sviðri,
sýsti of þörf gesta.

Стали звать Хёгни,
чтоб Гуннар поехал —
взор увидал бы
зоркий ловушку! —
Гуннар сослался
на Хёгни согласье,
Хёгни сказал:
пусть Гуннар решает.

Buðu þeir heim Högna,
ef hann þá heldr færi,
sýn var svipvísi,
ef þeir sín gæði;
hét þá Gunnarr,
ef Högni vildi,
Högni því nítti-t
er hinn of réði.

Мед наливали,
несли угощенье, —
вдоволь рогов
выпили пива.

Báru mjöð mærar,
margs var alls beini,
fór þar fjölð horna,
unz þótti fulldrukkit.

Ложе постлать
постарались удобное.
Костбера знала,
как руны разгадывать,
при ярком огне
про себя прочитала их, —
язык за зубами
держала крепко, —
но смысл был неясен
спутанных рун.

Hjú gerðu hvílu
sem þeim hægst þótti,
kennd var Kostbera,
kunni hon skil rúna;
innti orðstafi
at eldi ljósum,
gæta varð hon tungu
í góma báða,
váru svá villtar,
at var vant at ráða.

Легли они вместе
с Хёгни на ложе;
не скрыла достойная
снов, что привиделись,
про них, пробудясь,
поведала конунгу:

Sæing fóru síðan
sína þau Högni,
dreymði dróttláta,
dulði þess vætki,
sagði horsk hilmi,
þegars hon réð vakna:

«Ты ехать собрался —
еще поразмысли!
Редкий средь нас
постичь может руны;
разгадала я те,
что резала Гудрун, —
недоброго жди,
горек твой жребий!

"Heiman gerisk þú, Högni,
hyggðu at ráðum,
fár er fullrýninn,
far þú í sinn annat;
réð ek þér rúnar
er reist þín systir,
björt hefir þér eigi
boðit í sinn þetta.

Одному я дивлюсь,
объяснить не умею,
что с мудрой случилось:
все спутаны руны!
Понять удалось,
что смерть угрожает,
коль вы поспешите
путь свой начать;
ей рун не хватило,
иль чья-то здесь хитрость!»

Eitt ek mest undrumk,
mák-at ek enn hyggja,
hvat þá varð vitri,
er skyldi villt rísta;
því at svá var á vísat,
sem undir væri
bani ykkarr beggja,
ef it bráðla kvæmið;
vant er stafs vífi,
eða valda aðrir."

«Подозрительны жены,
мой нрав не таков,
вражды не ищу я,
коль не за что мстить мне!
Подарит нам золото
конунг звенящее;
меня не страшат
слухи тревожные!»

"Allar ro illúðgar,
ákk-a ek þess kynni,
vilk-a ek þess leita,
nema launa eigim;
okkr mun gramr gulli
reifa glóðrauðu,
óumk ek aldregi,
þótt vér ógn fregnim."

«Плохо придется вам,
если поедете!
Встречи сердечной
теперь вы не ждите!
Снилось мне, Хёгни, —
скрывать я не буду, —
не выгрести вам,
иль напрасно страшусь я!