Тюльпанные эльфы

Гарри в этот момент поблизости не было, но, когда он вернулся, Чолс рассказал ему, как было дело. Гарри лишь недоверчиво покачал головой и заявил, что Чолсу все это лишь привиделось, ибо говорил же их приходской служка, что все эти фэйри — детские выдумки и нет на свете никаких эльфов и фей.

Но что бы кто там не говорил, а на следующий день в поле, когда Гарри вновь куда-то отлучился, Чолс услышал знакомый голосок:

— Повернись!

Он не так сильно испугался на этот раз и очень обрадовался, когда, обернувшись, увидел целую кружку домашнего свежего пива.

«Ну и ну!» — подумал дедушка моего дяди и осушил кружку.

Более вкусного пива пробовать ему в жизни не доводилось. Он хотел было показать Гарри кружку, но стоило ему лишь подумать об этом, как глиняная посудина выпала у него из рук и разбилась на сотню мелких кусочков, так что Гарри лишь посмеялся над Чолсом в очередной раз.

Но за то, что Гарри не верил в них, фэйри наказали его — он заболел, чувствовал ужасную слабость и не мог ничего есть. Ни один врач не был в силах ему помочь, Гарри худел и бледнел и вскоре умер. Смерть явилась за ним как раз в тот час, когда на поле слышались голоса фэйри и когда сам Гарри жестоко насмехался над ними.

Старшему брату бабушки моей жены тоже довелось встретиться с фэйри, и он говорил, что лучше бы ему никогда не видеть их. Вот как это случилось.

Джеймс Меппом — а именно таково было его имя — был мелким фермером и сам обмолачивал свое зерно. Его амбар стоял на отдалении от других домов, на самом краю деревни, и по ночам эльфы приходили туда помочь ему обмолачивать рожь и пшеницу. Каждое утро Джеймс с удивлением замечал, как много они успевали сделать за ночь.

Но Джеймс Меппом считал, что это все очень странно, и решил однажды вечером посмотреть, что за помощники у него появились, и спрятался за необмолоченными снопами в амбаре. Он пролежал там довольно долго, но ничего не происходило, а за день Джеймс очень устал, и ему хотелось спать. Он уже собрался было выбраться из своего укрытия, как у самого амбара раздался шум. Он затаился, поглядывая украдкой из-за скирды снопов, и вдруг увидел, как в амбар каким-то образом — даже не открывая дверей — проникли два человечка, не выше 18 дюймов. Они скинули куртки и принялись обмолачивать зерно двумя крохотными цепами, которые принесли особой.

Если бы они были побольше, Меппом, быть может, и поостерегся бы насмехаться над ними, но теперь он решил, что бояться таких крох нечего, и с трудом удерживал смех. Он запихнул в рот стебельки ржи и пшеницы и закусил их, чтобы не расхохотаться. Несколько минут он наблюдал за работой эльфов — тум, тум, тум, тум; их цепы били равномерно, так тикают лишь часы.

Через некоторое время они притомились и решили отдохнуть. Один эльф сказал другому тоненьким голоском, каким могла бы попискивать мышка:

— Слушай, Пак, я устал. А ты?

Тут уж Джеймс совсем обезумел и, не в силах сдержать смех, прыгнул со скирды вниз с громким воплем:

— Я тоже устал, но что вы, паршивцы, делаете в моем амбаре?

Тут фэйри подхватили свои вещи и бросились бежать, и когда они пронеслись мимо Джеймса, он вдруг почувствовал такую адскую боль в голове, как будто кто-то огрел его молотком. Он застонал и без чувств упал на пол. Как долго он так провалялся, он и сам не знал, но, наверное, несколько часов, потому что, когда он пришел в себя, наступило утро.

С трудом удалось ему доплестись до дома, и жена Джеймса, испугавшись его ужасного вида, тут же послала за доктором. Но тот не смог помочь своими советами старому Джеймсу. Он сам говорил, что слишком сильно обидел эльфов и не будет ему теперь прощенья. Старый Джеймс оказался прав — провалявшись в постели год, он умер, сожалея, что смеялся над тем, над чем не имел никакого права издеваться.

Бедный старик — как рассказывала мать моей жены, похоронили его на пригорке на кладбище, где пышно цвела клумба подснежников.

И хочу рассказать вам еще одну историю — последнюю. О старой миссис Джаспер, которую считали ведьмой. Она знала заклинания и заставляла эльфов приходить поиграть с маленькой девочкой, которая, когда выросла, стала моей няней.

Вызывала она эльфов в лунную ночь, когда лишь на деревьях появлялись сережки. Тогда она становилась на лужайке и разводила в стороны руки с цветущими ветвями. Она плавно размахивала ветвями, с которых медленно осыпалась пыльца в лунном свете, а сама напевала нежным голосом:

Всем известно, что на свете есть феи, но мало кто их видел. Хочу я рассказать вам одну историю.

Много лет назад в Нитсдале жила молодая женщина, и был у нее маленький ребенок.

И вот как-то вечером сидела она у себя дома, качала младенца и напевала ему колыбельную. Вдруг к двери подошла незнакомка и попросила покормить молоком ее ребенка.

Молодая мать бережно приняла из рук феи малыша и стала кормить его грудью. Фея улыбнулась и сказала:

— Ты добрая, будь кормилицей моему малютке.

С того дня стала молодая мать ухаживать за двумя младенцами. По утрам она часто находила на пороге дома богатую одежду для себя и для детей и необыкновенно вкусный хлеб. в тесто которого, казалось, добавили сладкий нектар и мед. Хлеб этот не черствел семь дней.

Весной фея вернулась, и ее малыш заплакал и засмеялся от радости. Фея взяла его на руки и приказала кормилице идти за ней следом. Они прошли через дремучий лес и оказались на залитом солнцем склоне зеленого холма, в котором вдруг открылась дверь. Они вошли внутрь, и дверь за ними захлопнулась.

Фея капнула три капли какой-то жидкости в уголок левого глаза кормилицы, и та увидела, что они оказались в чудесной долине, по которой бежали чистые речки, а вдали желтели хлебные поля. Фея подарила женщине много красивых платьев и мазь для смертных. Если помазать ей больное место, человек сразу выздоровеет. И еще она обещала, что кормилица никогда ни в чем не будет нуждаться.

Затем фея капнула зеленой жидкости в правый глаз женщины, и она увидела своих умерших друзей и родичей, которые жали хлеб и убирали фрукты. Но тут фея провела рукой перед глазами кормилицы, и к той вернулось ее обычное зрение. Фея вывела ее в мир людей, но молодой женщине удалось незаметно прихватить с собой пузырек с зеленой жидкостью.

На протяжение многих лет был у нее дар видеть фэйри, которые приходили в мир людей, но однажды встретила она свою фею, у которой украла зеленую жидкость, и очень обрадовалась встрече с ней.

— Каким глазом ты меня видишь? — спросила фея.