Ольга Ильина - Амнезия

Вставать мне пока нельзя, зато ко мне бегает забавная санитарка и докладывает всё, как есть, о чём про меня и о других болтают. Это она при полицейском относительно тихая была, а без него такая общительная.

– В соседней палате не жилец – летун, с одиннадцатого этажа упал. Весь в месиво, а с виду целёхонек, но внутри каша – жить не будет, уже пахнет смертью. Тебя вона даже психу нашему показали. Чудак человек – раньше-то электрошоком всех лечили да таблетками-уколами, а этот разговоры разговаривает. Долго у него лежат, потом одаривают – он всех на ноги ставит, если надо, и не ставит, если не надо, но это дорого! Ты тут недолго будешь, по тебе видно, что сама уйдёшь скоро. А к тебе сегодня твой убивец рвался, но полицейского увидел и ушёл. Может, ещё придёт, привести его тебе, что ли? Ты что молчишь-то? Раньше вона как, матерно да по-всякому ругалась, а сейчас тихая, не зря психа к тебе вызывали.

– Вы так интересно рассказываете, мне и добавить-то нечего. Я же не помню ничего.

– А убивца своего помнишь? – хитро прищурилась санитарка.

Я улыбнулась, вспоминая его щеки в моих разводах крови и чистое личико потом. Зарёванное, но чистое и даже улыбающееся.

– Значит, проведу, вона, как улыбаешься, может и получится у вас что, если он парень хороший!

– А я?

– Что ты?

– Я хорошая?

– А ты, выздоравливай, давай! Сама ходить начинай – врачи тромбов боятся, а ты потихоньку шевелись, а то совсем разболеешься.

– Спасибо вам!

А совсем поздно вечером она привела *убивца*.

Помогла мне сходить в туалет, а ещё раньше нашла нетканую рубашку – в реанимации все голые лежат, под простынкой.

– Тебя скоро переведут или сразу выпишут, как врачи наши решат, но ходячие в нашем отделении не лежат обычно. Вы тут пообщайтесь тихонько, а то не только бабе Зине попадёт, но и шефу нашему. А он уж больно душевный человек, обижать не хочется!

– Мы тихо будем. Спасибо, баба Зина! – парень что-то протянул санитарке, но она не взяла.

– Это я для неё баба Зина, а для тебя, убивец, Зинаида Патрикеевна! Ишь, чего удумал, дочке немца взятку совать! – и скрылась за дверью, тихо ворча.

– Строгая какая! А пока вела сюда, улыбалась и отшучивалась. Я же не обидеть хотел, я отблагодарить. Эх…

– Убивец, а тебя как зовут? – я похлопала по краю кровати, приглашая присесть рядом.

Он выгружал на тумбочку бананы, апельсины, сок и минералку.

– Ты молчать пришёл, да?

– Не называй меня так, пожалуйста.

– А как называть, если я даже своего имени не помню? Знать знаю, а как откликаться, не помню.

– Ты лиса! Я тебя в тех листьях совсем не видел, думал, в пустые кусты стреляю. Меня Денис зовут, Дэн, иногда Данька, но это домашние, кто про второе крестильное имя знают, – подошёл и осторожно присел на край рамы кровати.

– Дэн, Данька, Денис… – попробовала я его имя на языке, и мне понравилось, как оно звучит.

– Лиса?

– Ты же уже знаешь, что меня зовут Елизавета, значит Лиза, никаких лис тут нет.

– Прости, но я же видел, прости.

– Давай я уже довредничаю, на правах больной, ладно?

– Давай, – он понуро опустил голову.

– Ты ничего не видел, а я не писала никакого заявления в правоохранительные органы. И теперь мне грозит административное разбирательство по поводу огнестрела и соучастия в нём. Типа того, что я специально встала на линии огня или спровоцировала тебя на стрельбу, понял? Я не хочу никаких разбирательств. Понял?

– Ты – что?

– Спровоцировала.

– Нет, я про заявление. Почему не написала? я же стрелял…

– Дэн, во-первых, я тебя не видела. Я помню неотчётливо звук мотоцикла от дороги и только потом выстрел. Я тебя не видела, не видела, кто стрелял. Во-вторых, я вообще не помню своей прошлой жизни – ни детства, ни учёбы, ни работы. Как я могу писать что-то, если я даже не уверена, что знаю законодательство нашей страны?

– Логично. А что значит «не помнишь»?

– Значит, не помню ничего. Вот как ты меня на обочине перевязывал, помню, а до и после – провал.

– И как ты потребовала тебя поцеловать, тоже не помнишь? – отшатнулся он.

– Что значит – потребовала? – не поняла я.

– Ну, когда я тебя перевернул, там, на обочине…

– Поцеловал?

Он кивнул.

– И как?

Пожал плечами и отвернулся.

– Ясно. Спасибо за фрукты-соки. До свидания.

– Но почему?

– Потому что я устала. Мне надо подумать. Я хочу побыть одна.

– Подожди… я думал… я решил… но надо с тобой обсудить, я должен…

– Если захочешь что-то обсудить, то давай завтра, ладно?

– Ты разрешаешь мне прийти завтра?

Теперь моя очередь была кивать.

– Так я приду?

Кивнула.

– До завтра?

Кивнула утвердительно.

– А можно, я… – он потянулся явно для одобрительного поцелуя.

Я замотала головой и отвернулась. Больно ныло и горело плечо.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.