Сергей Беркут - Боги ЯВИ

– Кузьма, ты чего? Никак, демонов решил вызвать?! – это я пошутил так, остро. Я вообще юморист по жизни… – Ты ещё пентаграмму нарисуй! – хмыкнул и оскалился.

– А чего их вызывать? Они и сами появятся скоро, на кровь твою, – не отвлекаясь от своего, видимо, важного дела, на полном серьёзе ответил безумный дед. И так для него это прозвучало буднично, так просто, что я как-то сразу немного струхнул. Я всегда, скажем так, был в меру осторожный. «Трусоват чуть-чуть».

– Смажет твое пребывание на острове, – любуясь своим творением, проговорил он, – а там и успеем из эпицентра выскочить, – наверно… – уже совсем неуверенно добавил Кузьма и почесал тыковку через шапку.

– Так это что ж, всё из-за моей крови?.. – сразу сообразил и напрягся я. «Откуда он знает?»

– А из-за чего же ещё?! – удивился тот. – Вся нежить в радиусе пятисот километров знает, что ты инициировался в этом мире. Ты хоть раз, когда купался на речке или озере, резался? – Он убрал карандаш и кисет в свой потрёпанный рюкзак. Я напряг свою девичью память и постарался вспомнить бурную деревенскую молодость.

– Да вроде нет, что-то не припоминаю. Проносило как-то всегда. Вот друзья по пьяни, эти да. Каждый раз в обязательном порядке кто-нибудь ногу о склянку пропорет. Кровищи, как с того кабана. А я как-то нет, никогда. По крайней мере, не помню.

Где-то со стороны города раздался тяжёлый гул вертолёта.

– Надо поторапливаться! – Кузьма схватил рюкзак и стал вприпрыжку спускаться с горы к берегу озера. – За мной! – он махнул рукой.

Гружёный как альпинист, я стал быстро перебирать ногами следом за ним. На другой стороне острова в камышах стояла довольно ржавая казанка. Корыто, конечно, а вот японский движок был, скорей всего, новый. Покидав в лодку вещи, Кузьма оглянулся.

– Кукуня! Ты где, стервец? Шельма такая… – Стервец быстро прыгал по тропинке с камня на камень, не расставаясь со своей краснопёркой, хвост которой всё время путался у него под лапами. Кукуня быстро запрыгнул на корму лодки и бухнулся на дно, наконец с облегчением выпустив рыбину из пасти. Кузьма завёл движок «Ямахи». И дал по газам. Лодка приподняла нос и стремительно стала набирать обороты. Движок взвыл, подняв волну. Лодка стала резко поворачивать за ближайший остров. Скинув обороты, Кузьма взял бинокль и стал тщательно рассматривать голубое чистое от облаков небо.

– Военные! – тёмно-зелёный вертолёт петлёй заходил над моим островом, это я и сам видел, не веря глазам. Чувствую, братцы, вляпался куда-то, а куда, пока не знаю. Интуиция моя прям чешется, свербит, я заёрзал на скамье, чтобы хоть немного её успокоить.

– О-о-очень плохо! Видно, святая инквизиция, – Кузьма кивнул в сторону удаляющегося гула вертолёта. Я сидел и только хлопал глазами, не веря им, поглядывая то на этого сумасшедшего, то на голубое небо и темно-зелёный вертолёт. Ждал говно, вот и оно…

– Эх, – горько вздохнул Кузьма, – расшурудил ты, Серёга, змеиное гнездо! – он добавил немного оборотов на «японце», чтобы из-за соседнего острова нас не было видно воякам. Ни фига я в дурдом попал! Такого просто не может быть, мне это снится… Мне, так сказать, всегда странные сны снятся, можно сказать, явные. Я не только чувствую свежий ветер или запах цветов. Но и чувствую эмоции или переживания, мои сны – это реальность, только другая. Я так же, как и здесь, испытываю боль и ощущаю вкус к жизни, словно это моя вторая сущность. Иногда после них я чувствую на губах вкус морской воды или запах Алтайских трав. Проснувшись утром, где явь, а где навь, я не всегда понимаю. Мне кажется, что я живу по-настоящему там, а тут лишь какая-та запечатанная матрица. И всё же, если это сон. Что я теряю? Ровным счётом ничего… Гул вертолёта стал нарастать. Доктор сказал в дурдом, значит, в дурдом.

– Спиралью от острова пошёл! – Кузьма указал рукой в сторону военного вертолёта. – Выкусите! – он скрутил небольшую волосатую дулю и ткнул в сторону железной птицы. – Не на того нарвались. Что я, зря там раком корячился?.. – и он радостно, как-то даже по-детски мне подмигнул. А у меня стало портиться настроение. Совсем!

– Теперь им в радиусе пятнадцати километров по островам всех рыбаков отловить надо, да туристов перетрясти, работы не на один день, – он крутанул ручку газа. «Японец» запел, захлёбываясь водой.

– А как же моя лодка? Кузьма! – выкрикнул я сквозь рёв мотора. – Я её в аренду взял на десять дней. Да паспорт в залог оставил, – брызги волной обдали лицо.

– Пустое это! – сумасшедший дед лишь отмахнулся. – Жизнь твоя, Серёга, закончилась! А новая только начинается! Красочная! – крикнул он через плечо и направил лодку вдоль зелёного камыша, стараясь не выходить на открытую воду озера Вуокса.

– Я эпицентр смыл! – светясь, как медный пятак, прокричал Кузьма. – А если точнее, стёр… – И этот таинственный незнакомец первый раз улыбнулся мне, показав свои белоснежные зубы. Только мне показалось, или у него и впрямь небольшие клыки?.. Меня всего передёрнуло. У дедули в деревне, видимо, хороший стоматолог.

Дед Мазай, видно, знал хорошо эту местность и уверенно двигался по камышам, петляя, словно заяц, заметая следы между небольшими островами. Нащупав свою серебряную монету, он глянул на меня.

– На тебе? – выкрикнул Кузьма. Я кивнул. – Не снимай, – поддал газу, лодка проскочила между камышом, торчащим из воды, и выпирающим скалистым уступом острова.

– Оберег преобразует твоё энергетическое тело в другую структуру. И теперь мы для всех святых простые люди…

Слова «для всех святых простые люди» меня немного насторожили. Я косо посмотрел на Кузьму. Он ещё раз одарил меня своей бородатой улыбкой. Смотрит на меня и как собака скалится, зараза. А Кукуня тем временем лежал на дне лодки, раскинув свои лапы в разные стороны. Подставляя под лучи летнего солнца своё отвисшее брюхо. Сразу видно, мальчик. От моей краснопёрки осталась лишь объеденная голова. Вот кто время зазря не терял, так это Кукуня. Уважаю…

– Он всегда так, пузо своё набьёт и часик покемарит, – пояснил Кузьма.

– Да я и сам такой… – разглядывая довольного хорька, улыбнулся я горе-рыбаку. Кукуня во сне задёргал лапами, видимо, куда-то побежал.

– Часа через два будем на месте, – выкрикнул Кузьма, стараясь перекричать шум мотора, – скоро Кузнечное, там нас встретят! – И он упёр ручку газа до отказа. Как в одной знакомой для меня песне, «Дави на Г-а-а-а-з!» Я кайфанул и стал понемногу ловить кураж. Вот это драйв! Видимо, адреналин стал понемногу поступать в мою кровь. Просто кайф! Хоть и безумный…

Через пару часов мы пристали наконец к долгожданному берегу. На берегу стояла старенькая зелёная, изрядно грязная «Нива». Рядом мялся мужик, словно ссать хотел, в старых трениках и замызганной майке. Черной то ли от грязи, то ли от мазута.