Нинель Сирык - Последняя загадка Эдипа

Теперь они возлежали друг против друга. Кубок Эдипа едва был отпит, Гераклит же подтрунивал над товарищем,

–Послушай, приятель, ты меня обманываешь. Я уже три кубка выпил, а ты с одним не справишься никак. Разве эллин не должен знать толк в земном нектаре?

–Должен, -поддержал его Эдип, -но только толк, а не бестолковость, которую последний вызывает при употреблении без меры.

–Могу согласиться, -засмеялся Гераклит, -О! Смотри, Эномай идёт сюда.

К ним подошёл худой, но крепкий юноша с голубыми, как два озера глазами.

–Что, Гераклит, замучил аппетит? – находу срифмовал он.

Эномай был самый молодой из присутствующих. В своей манере общаться он чем-то походил на Гераклита. А отличало их слишком многое. Эномай бывал настолько же угрюмым, насколько мог быть весёлым и беззаботным. Он небезуспешно упражнялся в стихосложении и ораторском искусстве, умел завладевать мыслями и настроением окружающих.

–А, наш аэд почтил нас собственной персоной, – насмешливо отозвался Гераклит.

–Иду к друзьям на шум и гам, чтобы вкусить насмешек яд.

–Боги олимпийские! Он издевается, -сила голоса Гераклита не уступала силе его аппетита.

–Я к вам с новостью, – пропуская слова Гераклита мимо ушей, заявил Эномай.

–С новостями от Гермеса или Аполлона?. -поинтересовался Эдип.

–Пожалуй, здесь замешан Аполлон, -в тон Эдипу ответил Эномай.

–Что ж, выкладывай, – Гераклит приготовился слушать, дабы не пропустить ни слова, ибо, на любое из них, можно было натравить музу сатиры.

–Вчера мой отец прибыл из Афин. Привёз аттические вазы, вы знаете, прекрасней я ничего не видел.

–Аттических не видел ваз? – ехидно изумился Гераклит.

–Почему? Видел. И у меня их немало. Однако эти…Я даже не могу передать. Я приготовил вам по подарку.

Эдип встал, – Друзья! И у меня для вас кое-что есть.

Он вышел и, спустя немного, появился с двумя щитами и дротиками.

– О!– воскликнул Эномай, – Это – коринфской работы!

–Эти щиты из мастерской Продика! – восхищённо заметил Гераклит.

–Того, что возле агоры живёт? -спросил Эномай.

–Тот самый, безродный, -подтвердил Гераклит.

–Я слышал, его младенцем нашёл какой-то раб за стенами Коринфа? -проговорил Эдип.

–Да, Зевсу было угодно, чтобы из этого найдёныша получился прекрасный оружейник.

Эдип устремил взгляд поверх голов своих друзей и задумчиво произнёс, -Странно, когда тебя вот так, младенцем, швырнут на съедение диким зверям. Хорошо, если найдётся кто-нибудь с доброй душой.

Гераклит тем временем наполнил кубки и протянул их товарищам.

–Выпьем за громовержца Зевса!

Его лицо уже было сильно раскрасневшимся, капельки пота проступали на лбу и на верхней губе. Он поставил пустой кубок подле себя и лукаво глянул на Эдипа.

–А ты не знаешь ,как бывает,– воля богов возносит даже недостойного?

Эномай с Эдипом с удивлением взглянули на Гераклита. Глаза его покраснели, блеск их усилился и Эдип заметил:

–Друг, я не хотел бы тебя обидеть, однако земной нектар может пойти тебе во вред.

Гераклит расхохотался.

–Обидеть!? Нет, я не из тех, кто обижается,а вот ты, Эдип…?-он не закончил фразу. Зрачки его впились в лицо друга.

–Я недавно случайно услышал от одного илота… -Гераклит замялся, но тут же торжествующе поднял руку, -ты не зря пожалел Продика.

–Твоя двусмысленность не делает тебе чести, -заметил Эномай.

–Хорошо, буду без намёков говорить. Судьба Эдипа подобна судьбе Продика. Разница лишь в том, что Продик стал простым мастеровым, а Эдип – наследником.

–Ложь,– глаза Эномая стали колючими, жёсткий взгляд пронизывал Гераклита, который вобрал голову в плечи и опустил взор. Наступило тягостное молчание. Эдип взял в руки щит, и, казалось, бесцельно его разглядывал. Эномай следил за руками Эдипа.

–Возможно,– смущённо протянул Гераклит, -но сообщались такие подробности, которые не вызывают сомнений в осведомлённости рассказчика. Твоё имя – носит твою тайну.

Когда гости разошлись, Эдип направился к Полибу. Тот радостно встретил сына.

–А, Эдип, проходи. Ты знаешь, сегодня правитель Микен продал мне две сотни рабов, скоро он прибудет в Коринф.

–Отец, почему мне дано такое имя? – не слушая Полиба спросил Эдип.

Лицо Полиба побледнело, однако, он сразу справился с собой.

–Когда ты был младенцем, – медленно начал правитель Коринфа, в руках он вертел красивую дорогую вазу, -тебя укусила змея за ступню. Рабыня повинна в том. Она, оставив тебя на траве, спустилась к ручью напиться… Она за это была отправлена в царство Аида. У тебя была сильная опухоль. Отсюда твоё имя.

–О! Отец!, -воскликнул Эдип, -как бы я хотел, чтобы это было правдой!

На глазах Эдипа заблестели слёзы.

–Это правда, – твёрдо сказал Полиб, окончательно взяв себя в руки.

–Теперь, иди, мой сын, я устал.

Ночью Эдип не мог заснуть. Он вспомнил, как отец побледнел, как дрожали его пальцы, когда он бесцельно вертел в руках вазу. Вспомнил лицо и глаза захмелевшего Гераклита и потупленный взор Эномая.

Утром Эдип нашёл свою мать в глубине портика. Тяжёлые дорические колонны, каменные плиты под ногами, тёмно-зелёный цвет стройных, застывших кипарисов, подобных строю часовых внизу холма. Сеял мелкий дождь. Был первый день дождей, знаменующих приход холодов и бурь. Меропа – стройная, прекрасная в своей увядающей красоте, стояла у одной из колонн. На плечах её был пурпурный с жёлтой каймой плащ. Она обернулась на шаги сына.

–Эдип, ты без плаща! – воскликнула она, протягивая к нему руки. Эдип сжал пальцы матери.

–Ты – мать моя? ты мне должна ответить. Убить меня или развеять мои подозрения. Скажи, я – был тобой рождён?

Глаза Меропы с ласковой грустью смотрели на Эдипа. Полиб поведал жене о чьём-то коварном языке, зародившем сомнения у их сына, и она была готова к любым вопросам своего любимца и наследника её мужа.

–Ты – сын Полиба и Меропы,– промолвила мягко Меропа, – и отбрось сомнения. Если какой-то шутник из зависти решил разыграть и оклеветать тебя и твоих родителей, то не стоит этому придавать столько значения. В бессмысленности никогда не может быть смысла.

Они стояли друг подле друга, Эдип всё ещё сжимал в волнении руки матери. Он, сильный, высокий юноша и она, стройная, изящная женщина.

Однако сомнения, по-прежнему одолевали Эдипа и на следующий день он решил отправиться в храм Аполлона к оракулу.

Едва юноша свернул на улицу, ведущую к выезду из Коринфа, как сзади послышался голос, окликавший его.

–Эдип! Постой! – это был Эвбей, красивый, темнокудрый молодой человек, с пробивающейся тёмной полоской на верхней губе.

–Я уже почти стадию гонюсь за тобой, а ты не слышишь.

–Я? Ах, может быть, -смущённо проговорил Эдип.