Дмитрий Клюс - Мороги

Скряга скорчил плаксивое лицо и произнес жалобным тоном:

– Обидно и горько, что такой великий воин верит словам нечестных завистливых людей и не хочет слушать мои! – он побежал, семеня ногами, впереди воинов, провожая их.

– Я не знаю, что будут искать ваши люди, но весьма рад, что они остаются у меня. Пусть хоть немного отдохнут от тягот службы и нам будет поспокойнее, живем- то в гиблых краях, – изо всех сил лебезил он.

– Замолчи! – рявкнул на него Магнус и внезапно остановился, к чему- то прислушиваясь.

– Тихо! Вы слышали? —спросил он у своих ратников.

– Кажется, волк воет и совсем близко, вот почему наши лошади так беспокойно себя вели, когда мы подъезжали к этой одали, – вполголоса ответил рыжий здоровяк Аскель.

– Надоел проклятый своим воем, всю живность мою передавил, никак мои ребята выследить его не могут, – горько посетовал Оли и тяжело вздохнув преданно, как собака уставился своими маленькими заплывшими глазенками в Магнуса Грозного.

– Может быть, ваши славные воины, которые будут здесь, его наконец- то изловят, – хитрец изобразил на лице надежду.

– Волк не лиса, охотится он стаей и просто так не придет к человеку, тут что-то неладное, – покачал косматой головой Браги и добавил:

– Либо он старый и уже не в состоянии сам добывать еду и поэтому нужда его заставила так приблизиться к людям, либо… Моя покойная матушка не раз говорила, раз пришел волк в селение в полночь, он пришел за кем-то.

– Волк воет на улице, а кто же ему тогда отвечает здесь? – удивленно спросил Аскель, насторожившись.

– Это ветер, наверное, или простите, мой господин, у меня в животе бурчит, – позеленел Оли от страха, зажимая рукой живот.– Что-то съел плохое, вот он и разволновался.

– Верно, будто кто-то стонет, а я грешным делом подумал, что мне показалось, – поддакнул Браги и недоуменно посмотрел на своего ярла.

– Слышите, мой господин, слышите, снова как будто кто-то отвечает и скребет где- то совсем рядом, – припал к полу Аскель. – Да это же прям под нами! – в изумлении воскликнул он и резко вскочил на ноги.

– В животе говоришь, лысый плут, а ну рассказывай быстро, кто у тебя находится в погребе?

– Не знаю, клянусь Одином, не знаю! – задрожал, как осиновый лист, Оли.

– Ту Фейгум муни флейпрар* – презрительно бросил в его сторону Магнус.

– Живей показывай, где у тебя погреб и неси огонь, -уже не глядя на него, сквозь зубы приказал могучий воин.

– Там сыро и неприятные запахи могут сильно испортить вам самочувствие, – уже не говорил, а скорее блеял, как овца, толстяк.

– Ты еще здесь? – Магнус был неумолим.

Зная, что его препирательства нисколько не помогут, а лишь ухудшат его положение, Оли, втянув голову в плечи и в ожидании скорой расплаты за свои грехи, поплелся показывать дружинникам погреб. Разбирая завалы, под которыми находилась тайная дверь, ведущая вниз, он с невыносимой тоской думал о том, что будет дальше.

«Это же надо было так глупо попасться и потерять столько уже почти заработанных монет. А теперь я все потеряю и, возможно, свою жизнь…»

– Здесь у меня хранятся различные соленья, мед, вина и пиво, – попытался он придать своему плаксивому голосу некую бодрость.

– Посвети сюда, – указал на темный угол толстяку Аскель.

– Ба! Да вы только гляньте, кто тут!

Яркий свет от факела осветил испуганную притаившуюся в углу пленницу Оли. – Хороша же выпивка у тебя здесь хранится! – сурово молвил Магнус.

– Что делает это бедное, запуганное существо у тебя? Если будешь лгать, клянусь Тором, я выпотрошу тебя прямо здесь, – немедленно потребовал ответа ярл Магнус

– Сиротка, – шмыгнув носом, глядя себе под ноги, ответил не нашедший ничего лучшего сказать рабовладелец, – ее бедную, умирающую, нашли мои люди в лесу, я ее выходил, вылечил. Мой господин, я горд тем, что сделал. Ведь нужно проявлять милосердие ко всем живым тварям, живущим на этой земле.

Большей ерунды в жизни, как эта, Оли не говорил ещё никогда.

– Зашить бы тебе рот вартари* за твою ложь. Зачем же ты ее благодетель держал в темном подвале и почему сразу ничего о ней не сказал нам, а лгал? -продолжал разбираться Магнус, который, приблизившись к Армиде, внимательно рассматривал ее. Щурясь от яркого света, девушка, испугавшись, ещё больше забилась в угол и закрыла лицо руками.

Плут Оли мгновенно оценил обстановку и, не моргнув глазом, продолжал дрожащим голоском плести несусветную чушь:

– Дело в том, что она не любит дневного света, там наверху это милое существо боялось всех и вся, и ей, не дай бог, могли причинить вред, вот почему этой лесной женщине я отвел это теплое, уютное место. Мой господин спрашивает, почему я не рассказал об этом вам? Поверьте, я не думал, что у таких важных обремененных заботами о государстве мужей возникнет интерес к дикарке.

– Ты брешешь все от первого до последнего слова. Это существо, по всей видимости, ты держал в заточении, но для нее твой плен кончился, она поедет с нами, а вот твои приключения, похоже, только начинаются, пора тебе держать ответ перед государем – при свете факела облик Магнуса, произносившего эти слова, был страшен.

– А она довольно симпатична по сравнению с ее родственниками, мне их много довелось повидать, – вскользь заметил дружинник по имени Браги

– Браги, ты и ещё несколько воинов останетесь здесь, проверите, чем ещё промышлял этот презренный бирюк. Ты слышишь меня, – обратился он к своему дружиннику?

– Да, господин! – с готовностью откликнулся тот.

– Хорошо поищите в его владениях, быть может, таких сироток у него найдется ещё немало.

– Эй, не горюй, – издевательски потряс Аскель, словно мешок с песком, одуревшего и еле стоявшего на ватных ногах толстяка Оли, – скоро по тебе будет радоваться сам его величество топор.

Под Оли после этих слов ходуном заходила земля и поплыли разноцветные круги перед глазами. Если бы не могучие руки дружинников, успевших подхватить его, он бы грохнулся на землю.

– Погоди, толстяк, раньше времени не падай, ещё успеешь, – заржал, как лошадь, Аскель.

Оли провожала почти вся деревня, несмотря на то, что на дворе было ещё темно, никто в Нерланде в этот час не спал.

Весть о том, что к ним пожаловал ярл Магнус, мгновенно облетела каждый дом. Жители этой небольшой деревушки вышли из своих домов. Они долго томились на улице возле усадьбы Оли и наконец своего дождались.

Толпа забурлила, когда из ворот вышел хозяин Золотого двора в сопровождении нескольких дружинников. Люди Нерланда не скрывали своих радостных эмоций, когда Оли награждали тумаками. Видя, как радуется чернь, он вертел из стороны в сторону головой и бормотал про себя проклятья. Хорошим толчком в спину ему помогли бухнуться на сырое сено в повозке.