Любовь Сушко - Олимпийские страсти. Тайны лабиринта

1.
Был суров капитан, он не верил в проклятья,
Он плевал на богов и шторма,
Только девы невинной все снились объятья,
Только новый искал он роман.
Вот тогда Амфитрита его покарала,
И не стал возражать Посейдон,
Рассеялся наглец, не поверил сначала,
Что теперь он бродить обречен.

2.
И смотрели те двое, за ним наблюдали,
И покой только снился ему,
Там где звезды в ночи обреченно сияли,
Он врывался в кромешную тьму.
Только тьма его вновь на пути обнимала,
И никто не решился понять.
Капитан хохотал над судьбою сначала,
А потом он не смог все принять.
3.

И когда перед ним раскрывается бездна,
Там он видит родные глаза.
Амфитрита твердит: – Это все бесполезно,
Никогда не вернешься назад.
Так хотелось ему и любви, и участья,
Он-то понял все это давно,
Но напрасно надеясь на светлое счастье,
Брел во тьму он, глотая вино.

4.
Ненавидят его, презирая матросы,
Но оставить не могут во мгле,
И куда Посейдон капитана их бросит?
Вот уж точно не к милой земле.
И когда им погибнуть в пучине осталось,
Ничего не понять в этот миг,
Вдруг внезапно им дева во мраке являлась,
И Горгона склонилась над ним.

5.
Посейдон за предательство грозно карает,
Но она не боится, во мгле
Капитана Медуза еще обнимает,
И корабль уводит к земле.
– Ты страшилищем станешь, – хрипит Амфитрита.
– Ну и пусть, но не верной женой.
И взирал Посейдон на девицу сердито,
Змей кидал он упрямице той.

6.
И они обвивали чело ее снова,
Но на берег ступил капитан,
И забыл о скитаньях, о мраке былого,
И примерным он мужем там стал,
Только где-то Медуза, всех прочих пугая,
Молча ждет и страдает вдали,
И рыдает во мгле, и она точно знает,
Что в страданьях – прелесть любви.

7
Только мифы звучат о явленье Персея,
А она его трепетно ждет,
Пусть лишит головы, пусть приходит скорее,
И Персей подрастет и придет.
Вот тогда и послужит Медуза герою,
И все жертвы приносит ему,
А пока в темноте над высокой волною.
Лишь взирает на звезды и тьму.

8
Ей до Зевса дойти, ей остаться с Афиной,
Амфитрита завидует вновь.
Страшный хохот звучит над немою пучиной,
И на мир опускается ночь.
Там любовь и война неразрывны, как прежде,
Здесь гармонии сладкая грусть.
Но любовь эта жертва в объятьях надежды,
С верой в то, что герои вернутся.

9.
Пусть вернутся они, молоды и счастливы,
Пусть их девы обнимут опять.
Будут песен звенеть над землей переливы,
Будут долго цари пировать.
Только бедной Медузе достанется этот
Берег моря и вечная тьма.
Все снесет, никому ничего не ответит,
И вернется, и скроется тьма

10
И над серою бездной звенели сказанья,
И ярилась внезапная ночь.
И звучали рассказы, стихи и признанья,
И волна копошилась у ног.
И никто ее больше в тумане не встретит,
И растает чудовище там,
Где гуляет в просторе бестрепетный ветер,
И несется тоска по пятам.

А Зевс был зол, ему хотелось тело
Прекрасной девы снова обнимать,
Да только царь – отец запрятал деву
И так, что даже богу не достать.
И улыбнулась Гера, только рано
Торжествовала верная жена,
Он обернулся дождиком нежданно,
В темницу он проник, лишенный сна.

Спала Даная, ничего не зная,
Она была невинна в этот миг,
И только блики странные играют.
И лишь во сне она узрела мир.
Он любовался ею, страсть вкушая,
И понимая, что настанет миг,
Когда она бессильная босая,
Шагнет на плот с наследником своим.

2
И он не сможет защитить девицу,
Он будет только молча наблюдать,
Как Посейдон смеется и ярится,
И может быть захочет помогать.
И все-таки все это понимая,
Шагнул к прекрасной деве бог Грозы.
О как он упивался, обнимая,
Страсть в грозный час доводит до беды.

Напрасно царь с друзьями веселился,
Решив, что обмануть он смог богов,
А Гера, Гера в небесах ярится,
Коварство, победившее любовь,
Ей не подвластно, Афродита внемлет
Пытается богине доказать,
Что это небо, даже эту землю,
Лишь ей дадут, любови побеждать

3.
Здесь суждено, и никакая сила
Не сможет с ней бороться в грозный час.
Данае Гера в этот миг приснилась.
К чему бы это, что теперь у нас
Еще случится? Дева распевала,
Не понимая, что произошло,
И лишь служанка тихая рыдала.
Она-то знала, что любовь есть зло.

Но ничего пока не говорила,
Пусть веселится, пусть пока живет.
И только Зевса яростная сила
Ее и к смерти скоро уведет.
К царю явилась на пиру Эрида
– Ну что, спастись решил, о, ты глупец!
Девчонку спрятал, ждет вас панихида,
Готовься к смерти, преданный отец.

4.
Царь молча пил, на змей ее взирая,
Перечить злой богине он не смел,
Но все-таки молчал, не принимая,
Свой страшный сон, коварный свой удел.
Отправить их подальше, как родится,
Они познают горе и печаль.
И только разъяренная царица
Спустилась к дочке. Даже при свечах

Она узрела, что не лжет богиня.
Что будет внук – Проклятье всем богам.
О, Зевс, за что? Они же нас покинут.
И Гера понесется по пятам.
Но сделав дело, пировал с другими
Усталый Громовержец в этот миг,
Царица ей сказала, что покинет
Даная дом родной – Молчит старик,

5.
А лучше бы вопил, так было б проще
Его утешить. Участь решена.
Но все свершилось. Девица не ропщет.
Лишь только спросит: – В чем моя вина?
А в том, что сын твой деда уничтожит,
Так говорил оракул в грозный час.
С ничтожной жизнью он расстаться может
Но нет, не хочет, как сердца стучат.

И это так, его я понимаю,
Что нет дороже жизни для него,
Сизиф в тумане где-то возникает,
И рвется в мир из ада своего.
А дева слышит как младенец плачет,
И как Медуза гордая шипит.
– Наверное, не может быть иначе,
Но Зевс, опомнясь, все – же защитит.

6.
– И не надейся, Гера не позволит,
Он смел, пока не видит все она.
И как волчица, в чистом поле воет
Ночная буря. Все вкусив сполна,
Она в глаза царю не посмотрела
И в море оказалась в час ночной.
Так и рассталась с милым миром дева,
А Посейдон склонился над волной

– Спаси ее, – просила Амфитрита, —
Твой братец подкаблучник все молчит.
И бог морей сердился лишь для вида,
Но плот на берег бросил и следил
Пока другой до девы не добрался,
Пока в дворец свой не забрал ее.
И Посейдон из моря показался,
Предупредив, что бережет ее..