Любовь Сушко - Последняя битва Велеса. Мифы и сказания славян

– А тот, который лягушку на болоте нашел, так сам Леший говорил.

– Ладно, прекрати, – остановил его Ний, – ты сейчас всех лягушек и царевен соберешь. А мне что потом с ними делать? Ума не приложу.

Но пока они так дружески с волком препирались, то ли бранились, то ли тешились, богиня открыла глаза, вздрогнула от холода, одета она была очень легко, хотя в какие-то шкуры соболиные волк ее все-таки закутал, и оглянулась вокруг

– Как же долго я спала, – только и пролепетала она, когда Ния и увидела.

Она не могла его не узнать, перепутать с кем-то Властелина Тьмы было невозможно. Только сначала она решила, что это он у них в Ирии, каким – то чудом оказался, или ей во сне привиделся. Даже подумать о том, что она сама за это время куда-то переместилась, Леля никак не могла.

Но когда волк что-то тявкнул рядом, она вздрогнула и так пронзительно закричала, что черти за стеной в разные стороны разлетелись, и слышно было, как они визжат, и копыта по камням стучат.

– Что визжать-то так, всех чертей распугала, – заворчал волк.

Леля понимала, что это все не сон, и не Ний к ним в Ирий пожаловал – это было невозможно, а как раз наоборот. Но что ей было делать? Как вообще она могла тут во тьме этой оказаться?

Она смотрела по сторонам и понимала, что похищена, этим самым волком, только как это могло случиться, почему никто из богов там не заметил и не остановил его, что вообще происходит в мире.

Только сейчас она заметила, что говорит вслух, и эти двое, а может, и не двое прекрасно слышат ее.

– Наверное, они хотели от меня откупиться, а тебя принести в жертву, уж если Зевс не смог вернуть Персефону, то про наших и говорить нечего.

Ей ничего не говорили странные имена, она вообще боялась и Ния, и волка, и не знала кого больше. А тут еще кромешная тьма кругом.

– А меня – то что бояться, – вырвалось у волка, – разве я не донес тебя в целости и сохранности? Ведь не съел по дороге, как ту самую Красную Шапочку. Про которую кот страшную сказку рассказывал.

– Волки у нас вообще странные, – говорила богиня, – один с царевичем носился, как с писаной торбой, другой богинь спящих тащит и не съедает, где еще таких волков найдешь?

Волк задумался, он не мог понять, хвалит ли она его или ругает, кто знать может? И вообще, он свое дело сделал и может теперь гулять смело, что он и постарался сделать.

Влюбленные, а это уже чувствовалось, на него не обращали внимания, им было хорошо вместе – за этим и смотрел волк внимательно, значит он не зря лапы свои бил? Было отчего порадоваться ему теперь от всей души. Он рявкнул на чертей, те все еще где-то под лапами его путались, и пошел передохнуть. Не часто ему на старости лет такие путешествия совершать приходилось, но чего только ради любимого Ния не сделать. Вот и творил чудеса, даже не задумываясь о том, чем это может завершиться.

№№№№№

Наверное, все повторяется в этом мире и ничего не ново, хотел получить он свою Персефону и получил ее во всей красе.

Леля была мила и нежна, и от собственного безвыходного положения, потому что никто из богов так и не появился тут, и оттого, что вблизи, она это быстро поняла, Ний вовсе не был так страшен. И что бы там не говорили, он замечательный, хотя и немного грустный, и обиженный, но лихие похождения Велеса, ярость Перуна и спокойствие старого Сварога нравились ей еще меньше, потому и показался Ний очень даже симпатичным парнем. И если что-то волновало богиню влюбленных, она не знала, как там, на земле без нее останутся. Когда еще спала и только разговор их могла слышать, она слышала, как говорил Ний волку, что они откупились и хотят задержать его в ее объятиях. Но что же будет твориться там, в заповедном лесу, да и во всем остальном мире, если она тут с ним останется? Как еще не окрепшие люди, которые и при ней творили столько глупостей, теперь без нее обходиться будут.

Она думала днем, потому что ночью, в объятиях Ния ей не до того было. Он умел заставить забыть обо всем на свете. И она понимала, что не променяет его ни на красавца Велеса, ни на какого другого бога. Никто из них никогда не сравнится с тем, кто во тьме этой оставался столько времени в одиночестве, а теперь так жарко обнимает ее, и она всегда будет для него единственной.

Леля знала, что нужна ему больше, чем кто-то другой, нельзя оставаться только с волком, вороном, и чертями, с ним рядом должна быть богиня. И если они ее бросили, она здесь останется, она еще и благодарна была им за это все.

Глава 27 Дети в лесу у Кащея в объятьях

А что же происходило в то самое время в двух других мирах? Мы с вами помним, что была там в те времена лютая зима, и такие метели, такой снег шел стеной, что многие думали о том, что она никогда не закончится, и не увидят они больше тепла и солнца.

Но в середины зимы, когда Леля исчезла из Ирия, и многие только могли догадываться, что уволок ее волк Ния, в то самое время в самом Ирии больше ничего не случилось.

Боги предпочитали думать о том, что ей там не так уж плохо, ведь почти никто не знал, что он ее сонную утащил, а все говорили друг другу, что она где-то прежде с Нием встречалась, и договорились о том, что она позволит, чтобы волчище ее украл.

Им было легче и проще так обманывать и себя и остальных, ведь тогда не надо было туда рваться, освобождать, подвиги совершать. И думали богини о том, что без нее может быть, и страсти хоть немного улягутся, и будут они себя по-другому чувствовать.

И это было похоже на правду. Только если боги быстро успокоились, то совсем иначе все было с людьми – озверели они душой окончательно и бесповоротно. Никаких чувств не осталось, при таких -то холодах, словно души из них вынули. И стали многие из них смотреть на детей своих малых, как на страшную обузу. И стали они бросать их на съедение волкам, а то в лес отвозили да там и оставляли, решив, что Берегини о них лучше позаботиться смогут, словно неведомо было им, что Берегини в это время спят в Пекле, и нет их в лесу заснеженном.

Домовые с ног сбились, пытаясь вразумить своих людей, объяснить им, что некрасиво они поступают, что не годится так, и плохо это закончится для них – только кто же их слушался?

И когда Воеводины двое детишек исчезли бесследно, обыскался их Домовой, да так и не нашел, то отправила его Кикимора в Пекло.

– Иди, приведи хотя бы Лешего заповедного леса, не простят они нам этого, потом опомнятся, да поздно будет, на нас все и свалят, а детей спасать надо, Кащей и рад радешенек, только рано он радуется.

Леший Тихон ворчал всю дорогу, пока он шел по снегу да морозу страшному до леса своего, но волков, которых он привел, уже на поиски послал.