Валентина Иванова (Спирина) - Каракули сказочного графомана. Ничего себе сказочки

– Ты днём так и не ответила. Любишь рисовать? – обратился к ней Иган.

– Аааа… великий Гравер… как бы тебе объяснить… Мы оба художники. Только ты рисуешь смерть. А я рисую жизнь…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты делаешь рисунки на оружии, которое несёт смерть. А я делаю рисунки на теле людей, которые защищают их от ран, от смерти, и много ещё от чего. – голос девушки звучал тихо и как-то печально.

– Уважаемая публика! А теперь перед вами восхитительный, великолепный, неповторимый… Художник и воин… Гравёр! – донёсся с арены крик глашатая.

– Его соперник – могучий, хитрый, непобедимый Белый Тигр!

– Не пропадай, я скоро вернусь! – крикнул Иган Лике и поспешил на арену. Бой был долгим, но лишь потому, что Иган играл с соперником как кошка с мышью. Народ жаждал зрелищ, а, значит, бой должен идти хотя бы несколько минут. Несмотря на громкое имя, Белый Тигр оказался воином среднего уровня и Иган уже на первых секундах понял, что победа у него в кармане.

– Дамы и господа! Победитель – Граааавёр! Слава победителю! – провозгласил глашатай.

Иган поклонился трибунам и поспешил на поиски девушки. На том месте, где они расстались, на песке сохранился рисунок… «ты не умрёшь» – прочитал Иган среди затейных узоров.

– Уважаемая публика! На арене… Великолепная! Неподражаемая! Очаровательная! Единственная и Неповторимая! Лика Звонкий Ручей! – донёсся до Игана крик глашатая. Он стремглав кинулся к арене.

– Соперник – жестокий… беспощадный… Ледяной Меч!

Трибуны взорвались оглушительным криком, приветствуя воинов. Иган стоял и чувствовал, как кровь застывает в венах. Он знал этого гладиатора. Иган сам ковал для него меч. И Иган сам выгравировал на нём надпись «беспощадный».

Начался бой. Лика скользила по арене, легко, словно бабочка. Меч в её руке выглядел, как волшебная палочка в нежных руках феи. Нанося, казалось бы, невесомые удары по огромному сопернику. Ледяной Меч гонялся по всей арене, махал мечом наотмашь, но ни один удар не достигал цели. Бой продолжался уже несколько минут, и было заметно, как устал Ледяной Меч. Спесь и хладнокровие покинули его. Лика выматывала своего противника, и казалось, не чувствовала усталости. Но трибуны ждали крови. Трибуны ждали зрелищ.

– Ты не гладиатор! Ты жирная свинья! – стало раздаваться со всех сторон.

– С бабой справиться не можешь! Позор!

И на арену полетели овощи – таким способом зрители высказывали своё возмущение. Лика ловко уворачивалась от ударов Ледяного, но, поскользнувшись на одном из помидор, что так щедро летели на арену, вдруг опустилась на колени. Ледяной Меч занес над ней своё оружие…

– Нееееееет! – закричал Иган, и нарушая все правила и законы арены, кинулся к девушке, закрывая её своим телом.

– Почему вдруг стало так тихо и темно? – прошептал Иган…

Иган открыл глаза. Странно – он не чувствовал боли. Ощущение было такое, словно он просто хорошо спал.

– Ну вот куда ты бежал? – раздался знакомый голос.

– Тебя догонял. Боялся потерять. – ответил Иган.

Он лежал почти обнаженный. Тело его покрывали затейливые рисунки.

– И что мне теперь со всей этой красотой делать? – Иган удивлённо разглядывал своё тело…

– Мммм… ну, не знаю… Можешь ходить так до старости. А можешь принять ванну, – засмеялась Лика.

– А моя целительница-гладиаторша потрёт мне спину? – смущённо поинтересовался Иган.

– Думаю… да, – краснея ответила девушка, – но после этого вы просто обязаны будете на мне жениться! – она звонко засмеялась, и эхо подхватило её смех разнося его по самым затаенным закоулкам спящего города.

– Лиииикааааа! Я люблююю тебяяяя! – Гравёр стоял на вершине скалы…

Над ущельем поднималось солнце, бросая осторожный свет на спящий город. Иган стоял, наслаждаясь ветром и солнцем, и столько радости, столько счастья исходило от него, что казалось, что вся радость мира сегодня собралась именно здесь, в его маленьком родном городке. После того памятного боя на арене они с Ликой тихо обвенчались у местного священника. Иган нёс свою жену на руках до дома, бережно прижимая, словно самое хрупкое и дорогое сокровище… Родители были счастливы, глядя на новобрачных.

И потекла размеренная спокойная жизнь. Иган вместе с семьёй днём работал в лавке мастеров, а вечером выступал на арене. Старый меч из копья мантикоры давно висел на стене, а себе он выковал новый, сделав на нём надпись «Repono amor!» что в переводе с латыни означало – Хранимый любовью! Перед каждым боем Лика брала краски, которые делала сама (их рецепт передавался из поколения в поколение вот уже много веков) и тонкой кистью рисовала затейливые узоры на теле любимого, шепча – «ты рисуешь смерть… я рисую жизнь… умирать не смей… ты же должен жить…» И дальше, сколько Иган не пытался понять, так и не смог разобрать ни единого слова. И правда, с момента их встречи Иган не проиграл ни одного боя, не получил ни одной царапины. Слава о непобедимом воине-гладиаторе уже давно разнеслась далеко за пределы их маленькой страны.

Лика тоже продолжала участвовать в боях. Маленькая, хрупкая, она стремительно двигалась по арене, выматывая противника, и наносила ощутимые удары. Она уворачивалась так изящно, что, казалось, что это совсем не бой, а танец. И когда могучие суровые воины падали ниц на арене, трибуны взрывались восторженным шквалом аплодисментов. Но сегодня вечером Лика выйдет на арену в последний раз – такое решение принял Иган. Ибо сегодня ночью… да да… сегодня ночью его маленькая, хрупкая, отважная жена прошептала:

– Ты скоро станешь папой… – Иган от счастья так и не смог уснуть, и чуть в окнах забрезжил рассвет, пришел на эту скалу, чтобы при восходе солнца вознести хвалу небесам, что так благосклонны к нему и его семье.

Иган стряхнул оцепенение от нахлынувших воспоминаний и легкой походкой направился домой. Сегодня был выходной, и город тихо мирно спал. По дороге домой мужчина нарвал букет цветов и теперь спешил положить их на постель любимой, которую оставил спящую с улыбкой на нежных губах.

Дверь дома была приоткрыта… Ледяной холод пробежал по спине…

– Лика! – Иган опрометью бросился в дом…

В его доме. В его кресле. Держа в руке его меч, сидел незнакомец… И четыре огромных воина стояли по обе стороны от незнакомца. Дверь в спальню была открыта – на кровати никого не было.