Любовь Сушко - Герои на дороге не валяются. Волшебные хроники

Ничего на это царь не ответил, только тяжело вздохнул да рукой махнул.

– И что же ты так вздыхаешь? – удивился Балда

– Да нет его, – махнул рукой во второй раз царь, – в Пекло мы его спровадили. Ты вот ушел да пропал, а от него всем нам совсем житья не стало. Вот и пришлось к Яге обратиться, а у нее сам понимаешь, один только путь – в Пекло, где еще такого парня перепечь можно?

Очень удивился Балда.

– Помнится, мне пришлось с дюжиной чертей ладить (хорошо, что никто из чертей не слышал этого, а то бы как осиновые листы они задрожали тогда). – Что же один царский сын всех чертей стоит, если вы с ним справиться не могли?

Бояре тут же зацыкали на него, царь грозно посмотрел, если это и была правда, то царю она совсем не нравилась. Да и кому такая правда по душе будет? Но Балда не стал от своих слов отказываться.

№№№№№№№

Пошел Балда в лес, на царском дворе как-то делать ему нечего было, тут и наткнулся на Серого волка – старого своего знакомого, почти приятеля. Тот виновато взглянул на него и сразу хвост поджал, как побитая собака. Хотя вроде ни в чем не был виноват, но чуял, что Балда его попрекать станет. Так оно и вышло.

– Ладно царь, а ты – то что на этот раз царевича не спас, уж если начал это дело, то и продолжать должен до победного конца, не ожидал от тебя такого, никак не ожидал.

– А что я, – спрашивал волк, – мне до него больше не было дела, коня я честно отработал, а остальное меня и не касается.

– А остальное – хоть трава не расти, – дивился всему этому Балда.

Нечего было волку на то сказать, как ни крутился он, а всегда чувствовал свою вину..

– И что ты сидишь? – поинтересовался Балда

– А что мне делать прикажешь? – уставился на него волк.

– Дорога тебе известна, в Пекло поехали, царевича спасать надо.

Волк прямо обрадовался, только об этом он все время и думал, вот и пошел теперь туда без оглядки, раз сам Балда велел, то почему и не пойти?

А так как никто еще не видел царевича с волхвом, то и должна они были где-то там по дороге встретиться.

Долго, ли коротко летел по Пеклу, по знакомой дороге волк, и Балда на нем подскакивал от быстрого бега, только почуял он дух человеческий, да и остановился, так, что Балда на нем с трудом удержался.

Перед ними стоял волхв, и за его спиной был царевич. Хотя его не было видно, но разглядеть можно.

Царевич не знал к кому ему броситься первому, к волку или к Балде, все-таки выбрал волка, тот ему не таким грозным казался, почти своим парнем был, своим и останется.

Балда усмехнулся, царевич есть царевич, что с него взять.

Но уважает, значит потом, когда царем станет, слушаться будет обязательно.

– Идите назад, – говорил волхв.

– А ты? – удивленно спросил у него Балда.. Он поверить не мог, что тот и дальше тут оставаться собирается.

– Я должен здесь оставаться, мне надо отыскать Вольгу обязательно. Я не могу без него вернуться.

Очень удивился Балда, но еще больше царевич, он понял, что догадки его были не правильными. Они не узнали друг друга. Это показалось ему очень обидным.

Но царевичу так хотелось поскорее выбраться отсюда, что уговаривать его он не стал.

– Отправляйся, – говорил он, – мочи нет больше во тьме этой оставаться.

И волк рад был, что теперь он мог пригодиться, и без него они никак не обойдутся.

Нет, все-таки приятно дикому зверю, который и сам был когда-то человеком, для другого доброе дело сделать, ой, как приятно.

Вот и понеслось все, закружилось, завертелось.

№№№№№№

И только по дороге впервые за все время они сошлись в одном и поняли, что никого не найдет волхв. Ведь там и нет больше никого, но почему он не узнал собственного сына – вот в чем вопрос? Чародей все-таки, не простой смертный. Понять этого царевич никак не мог, и никто не пытался ему объяснить.

Если кто-то еще пришел в ярость, так это Ний, он видел, что Маринка – ведьма его прекрасная и любимая, изменила ему, да еще с кем, с волхвом этим странным.

Она и помогла ему уйти назад, когда тот пытался его оставить у себя во тьме и заставить служить.

Нию не нужен был волхв, но почему он должен все время на земле оставаться, может и здесь побыть, с ним можно о многом поговорить, посоветоваться.

Очень хотелось ему с кем-то из знающих обсудить все, что в лесу и на земле творится теперь и дальше происходить будет.

Только никого тут больше не было, кроме него самого да ведьмы Маринки. Когда та узнала, что волхв в плену останется, то и предупредила его тут же.

Тогда поднял Ний дремавшего все лето напролет в своих пещерах в Пекле Кащея.

– Отправляйся за ним в погоню, – приказал он тут же, – и смотри без него и без нее не возвращайся.

– Да как же я их обоих приволоку, если у меня только две руки, – дивился Кащей. Ему не хотелось шевелиться, воевать с этими типами, себя подставлять. Это было так тяжело и бесполезно.

Но Ний так посмотрел на него, что ни о чем больше он спорить и спрашивать не стал.

Тогда погоня грозная за ними и направилась. Все, как в любой сказке полагается, происходило.

Маринка сразу почувствовала, что случилось, да и летучие мыши ей о том рассказали, а потом только тяжело вздохнула она в объятьях волхва. Когда уже времени совсем не осталось, толкнула она его туда, а сама тут и осталась.

Волхв ничего даже сказать не успел, а ведьма была уже в руках Кащея, и не противилась, хотя ругала его сильно самыми нехорошими словами. Но вскоре крики ее где-то потонули, видно Кащей уволок ее уже больно далеко.

Так недолгая любовь Волхва на этом и завершилась так же внезапно, как и началась, и ничего больше от нее не осталось. Но самое главное, что и в плену у Ния он не остался, а вернулся в этот мир целым и невредимым.

Пока волхв оставался в подземном мире да тешился с ведьмой, царевич домой вернулся.

Конь, которого Балда для него нашел, оставался цел и невредим, ничего с ним не сделалось. Никто его украсть тогда не успел, а потому сразу же принялись они за дело. Если уж спастись удалось, то должен он на человека быть похожим, а не таким непутевым, каким прежде был оставался. Так оно и получилось со временем. Как и всегда прежде бывало в сказках кота Баюна.

В одно ухо коня царевич влез еще прежним, таким, на которого без слез не глянешь, из другого уха он вылез уже нормальным, вполне приличным парнем. Но Балда все-таки его со всех сторон оглядел, и очень он ему на этот раз понравился.

– Не зря я, видать, старался, – говорил он потом боярам, когда они глаза повыпучивали и никак не могли понять, тот ли это был царевич, или какого другого им внезапно подсунули.

Но все-таки с Балдой слуги царские спорить не решилось, хотя некоторым и очень хотелось. Ведь если царевича не признать, то можно от обоих разом и отделаться. Хотя с другой стороны, как повернется, на царя Гороха надежда малая была, а вдруг он на них же и обрушится? Не верилось, что от Балды он откажется, скорее всего, простит ему мелкие шалости, и они тогда крайними и останутся раз и навсегда.