Анна Востокова - Суздаль. Это моя земля. Легенды и мифы Владимиро-Суздальской земли

Посмотрел в небо и добавил:

– Любое действо без образа – это безобразное действо. Вот тебе притча. В храме есть колокол. Туристам предлагают ударить в него. Выбирают самого крепкого мужчину из группы. Тот дёргает канат изо всех сил, но язык колокола не шелохнётся. Он ещё, ещё, ещё – результат тот же. Когда мужчина сдаётся, из соседнего помещения выходит ребёнок, берёт канат, чуть тянет на себя, отпускает, ещё раз тянет, отпускает. Каждый раз при натяжении каната язык отклоняется на миллиметры, а потом ловит ритм. И через несколько минут весь Суздаль слышит колокольный звон. Представь, что, набирая скорость, ты не со светофора стартуешь на красном болиде, а деликатно, аккуратно, последовательно входишь в ритм вместе со своим велосипедом. И в этом мире, и в этом мгновении вы не существуете друг без друга.

[6]

Размышлений и попыток следовать советам Пятницы хватило, чтобы добраться до фестиваля без проклятий. Проще не стало, наоборот. Следить за техникой я не мог, сбивалось дыхание. Но зато полностью сосредоточился. Осознал происходящее. Сузил даль.

И ещё. У меня возникла пара вопросов к Лёхе. На очередном привале поговорить не удалось. Когда мы с Пятницей добрались, коллеги готовились двигаться дальше. Задорно поинтересовались, как дела. Спазм моей клоунской улыбки трактовали, как полное удовлетворение, а отставание от группы – как любовь к одиночеству. Социопат, что с него взять! Стало окончательно понятно, что их догнать – утопия почище Савранского. Доедем – поговорим. Теперь уж точно!

Очередной участок проехал в медитативном состоянии. Параллельно приходили размышления о смысле жизни, отношениях с людьми, текущем состоянии бизнеса. Подобные ритмичные нагрузки подталкивают к философствованию и переоценке ценностей. Так, пока ехал, провёл встречу с гуру, психотерапевтом, производственное совещание и экологический митинг.

[7]

До фестивальной поляны допедалили в сумерках. Только когда слез с велика, заметил, как затекли руки и окаменели мышцы. Узкие велосипедные шорты натёрли ровно в том месте, куда приводят все швы.

На сцену тем временем уже вышли основные звёзды. Музыкальная программа близилась к апофеозу. Тысячи лиц в фанзоне светились не хуже «юпитеров» по периметру площадки. Народ двигался и кайфовал. Сколько их приехало? Тысяч семь? Десять? Готовились. Планировали. Собирались в компании. И теперь наслаждаются. Снимают происходящее на смартфоны и ведут трансляции в соцсетях на зависть друзьям. Им там, в бетонных городских клетках, есть чему завидовать.

Лера, Лёха и большинство наших побросали вещи и растворились в толпе. Мне этот ухающий турбосаунд показался чрезмерным. Грезилось полное отсутствие движений.

В финальном рывке стреножили коней велозамками. Окунулись в речку. Поставили палатки. Переоделись. Утеплились. Натаскали сухих веток. Релакс.

Полулёг, облокотившись спиной на сосновый ствол, хлебнул чай, загрыз курагу, преломил с Пятницей шоколадку, затупил на костер. Запах дыма сдобрился нотками копчёностей и колбас…

Проснулся в той же позе. Конечности затекли, замёрзли, ну и комары попировали. Сцена утихла, на экране мельтешили клипы вперемешку с мультиками без звука. Жизнь на поляне в разгаре. Десятки костров, заздравные тосты, гитарный звон, хиты ДДТ, Чайфа… и куда ж без Батарейки. В нашем кругу солировал Лёха, но выбирал какой-то смурной, безрадостный репертуар и после каждой песни по 50. Пора поговорить.

– Лёш, можно тебя на минутку.

– Чё надо?

– Пойдём, прогуляемся, и ты мне расскажешь, зачем перетянул оси.

– Саныч, да иди ты! – в Лёхе уже плескалось грамм 300 водки, и он не фильтровал. Повернулся и прошипел:

– Ты не должен был сюда доехать. Ты должен был плюнуть через час, выйти на трассу, поймать попутку и вернуться. Пятница все испортил. Ты здесь лишний со своей деревенщиной. А у меня может другого шанса с Лерой не будет!

В нашем дворе за такое полагалось в табло. Я схватил Лёху за грудки.

– Слышь, ты! Плевать на твои амуры! Ты – не мужик, если из-за юбки творишь такое. Если бы не Пятница, я бы выплюнул сердце.

Лёха намного сильнее, нельзя дать ему размахнуться. Желтый оскал, тяжёлое дыхание, багровое лицо, жилка на виске надулась и пульсирует.

– Эй, парни!

Пятница и Лера подорвались от костра и втиснулись между нами. Лёха прёт через них на меня, как лось. Лера не пускает, виснет на руках.

– Отвалите все! Сами разберемся, – прохрипел я.

Тома метнулась к котелку с водой из речки, приготовленной для залива костра. Метко выплеснула нам на головы. Стоим, набычившись. Обтекаем. Пятница отошел на два шага и выступил:

– Я счастлив, что познакомился с каждым из вас. Ещё вчера у меня был только пустой дом в деревне, велосипед и колокольня. А сегодня у меня есть друзья и любовь. Лера, выходи за меня замуж!

Все онемели. И только Тома:

– Ой. Как красиво! Пойдёмте к костру. У нас выпивка осталась?

Упс, я, кажется, всё! Скорей в гробик. В спальник. Скорей.

[8]

Обожаю раннее утро. Идея встать пораньше и самостоятельно прокатиться по Суздалю родилась ещё в Москве. Заранее скачал мобильный путеводитель. Удобная штука. Видишь себя на карте, интересные места рядом. Читаешь, сравниваешь фото с реальностью. Впечатлил памятник Тарковскому. Проехал вдоль красной стены Спасо-Евфимиева.

А тут деревянные мостки и сияющий дедушка берендеевского вида. Зачем-то купил у него банку груздей. Отдал деньги, забеспокоился. Грибы-то домашние. Стрёмно. А он голубоглазо улыбнулся, любовно протёр банку шершавой ладонью и говорит:

– Лучок порежь тоненько колечками и сметанки добавь. Вспомнишь меня потом, спасибо скажешь!

Катанул ещё, почитал о храмах и монастырях – местах ссылок для неугодных царских жен. Увидел площадки, где снимали фильмы «Женитьба Бальзаминова», «Андрей Рублёв», «Метель» … Дал круг вдоль Торговых рядов. Зацепился за дегустационный зал медовухи.

Про Никольскую церковь, построенную без единого гвоздя, написано в путеводителе и на стенде рядом. На самом деле, гвоздей в этом сооружении – как иголок у ёжика, и все современники. Чтоб не ломать легенду, решил, что всё это последствия косметического ремонта.

Поглазел на вечный огонь. Над ним сонм ворон кружил. Прям Хичкок. Прям жуть. Сбежал.

Наткнулся на описание Пушкарской слободы, куда манят баней с сеновалом и фермерской кулинарией. Хочу! Пропарить забитые мышцы – то, что надо! Работают круглосуточно.

Пять минут на велике. Утром там ни души. Попал в сказку. Затейливый интерьер с ладьёй, сервируют чай с травами. Голубой бассейн с лагунами и мостиками, сауна, баня… прилёг на полок, потом окунулся и… опять стратегическая ошибка. Ещё бы пару раз повторить парилку, а я соблазнился на иван-чай, к которому предлагался список лакомств. Глаз выхватил земляничное варенье, и понеслось. Это, други моя, не аромат, это дурман. Вкусно так, что жалко глотать. Короче, час провел в гастрономических, а не в банных наслаждениях. И снова заметил, что получил пронзительный кайф, как только сузил пространство до ложки земляничного.