Борис Вараксин - От древних греков до наших дней

Пеласг, местный царь, колебался. Нарушать законы гостеприимства ему не хотелось. Однако, и воевать с египтянами не улыбалось…

– А как ваши отношения с Зевсом? Он вам что, покровительствует? Ну, тогда… Да не смотрите вы на меня такими умоляющими взглядами! Кстати, откуда вас столько! Вы все – сёстры? Ничего себе! А тот, что вас привёз – ваш отец? Да ну-у-у… А преследователей сколько? Тоже пятьдесят? С ума сойти!

Поколебавшись, Пеласг, к его чести, решил помочь непрошеным гостям. Однако, результат заступничества оказался плачевным: египтяне разгромили войско арголидского царя, а самому ему пришлось спасаться бегством. Вот и помогай после этого тем, кому покровительствуют боги.

На этот раз Данаю некуда было деваться и согласие на замужество дочерей было дано. Племянники восторжествовали, дядя же затаил на них злобу.

Со свадьбой решили не тянуть и сыграть одну на всех. Видимо, опасались со стороны взбалмошного родственника какого-нибудь подвоха. Быстренько сдвинули столы и устроили пир на весь мир.

Наконец-то каждый жених обрёл свою невесту. И как же любо-дорого на них было смотреть! Молодые, красивые… Совет да любовь!

Только вот Данай был другого мнения о происходящем. Его гордость была уязвлена, а ненависть перешла все границы. Они заплатят… За всё… Жизнями!

Уж не известно, как Данаю удалось уговорить (или заставить) своих дочерей взять по кинжалу и по окончании празднеств, под покровом ночи, каждой нанести смертельный удар. Этакая массовая резня по наущению родителя. Только одна дочь пошла против воли отца и не стала убивать молодого мужа. Видно, успела полюбить. Остальные же ослушаться не смогли… Или не захотели… Или им было всё равно.

Преступление свершилось. Данаю, кстати, за него ничего не было. И над дочерьми боги сжалились. Ну, право, что с них взять? Очистили девичьи души от скверны убийства, успокоили… Пусть порадуются жизни. Она ведь так коротка!

И тут вдруг выяснилось, что Данай-таки думал о будущем своих дочерей! Просто понимал его по-своему. И после всех передряг, заняв место сбежавшего Пеласга, устроил грандиозные спортивные игрища, в которых в качестве призов победителям были обещаны… его дочери. Неплохо, однако!

Будем справедливы: не так уж он был и неправ, когда не хотел выдавать дочерей за воинов. Спортсмены – другое дело! Нет более выгодной пары, нежели высокооплачиваемый метатель молота или дискобол, швыряющий снаряд с невероятной силой. Так что Данай заложил славную традицию, живую и по сей день.

Но всё когда-нибудь кончается. Вот и дочери Даная отошли в мир иной. И тут вдруг выяснилось: их преступление не забыто! Боги помнили о случившемся и решили убийц всё-таки покарать. Что, конечно же, вызывает недоумение. Божеской амнистии грош цена?

Впрочем, жизнь физическая – это одно, а духовная – совсем другое. И, видимо, в той, загробной жизни у людей, кроме душевных мук, ничего не остаётся. Потенциальным преступникам это следует учесть.

Жизнь в подземном царстве для подвергнутых наказанию дам превратилась в мучение. Бедняги были вынуждены только и делать, что носить воду из подземной реки и наполнять ею сосуд. Тот уже вроде полон… Ан нет – опять пустой. Он ведь без дна.

За стенкой раздался взрыв хохота и Телемах проснулся. Проклятье! Эти женихи совсем распоясались! Поселились у них в доме и делают, что хотят! Целыми днями пируют и веселятся – и всё за их с Пенелопою счёт. Как вообще такое возможно, чтобы обижали мать с сыном? Да, глава семьи, Одиссей, пропал без вести и уже 20 лет о нём ни слуху, ни духу. Но это же не повод требовать от его супруги, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь из них. Вон их сколько, больше полутораста человек. И каждый хочет занять место Одиссея, сделаться царём Итаки и править… править… править…

Однако, есть прямой наследник, Телемах, и он не давал согласие, чтобы его выгнали из родительского дома. Да и Пенелопа не рвётся замуж, ибо ждёт не дождётся своего законного супруга. Все глаза выплакала, дожидаючись. Так что женихи неправы ни в своих требованиях, ни в своих ожиданиях. Вернётся Одиссей и им покажет!

Телемаху захотелось пойти и поотрывать этим бездельникам головы. Сколько можно? У них с матерью не бездонная бочка! Вещей почти не осталось – все распроданы для покрытия издержек от бесконечных пиров и увеселений соискателей руки царицы Итаки. Отец, где ты? Нас же грабят, а тебя всё нет и нет. Вернёшься, а в доме – пусто! Cамому, что ли, отправиться на поиски сгинувшего в военном лихолетье главы семейства? Может, его спасать надо из какого-нибудь плена?

Но куда идти? К спартанскому царю Менелаю? Это же он замутил воду с троянцами, похитившими его жену, прекрасную Елену. Сам вернулся, а остальные где?

Да, Менелай наверняка что-нибудь скажет. А по пути можно заскочить к Нестору в Пилос. Тот тоже под Троей сражался, бок о бок с Одиссеем, и может знать что-нибудь.

Опасаясь какой-нибудь пакости со стороны вконец обнаглевших женихов, Телемах тайно покинул Итаку. Боги благословили его на трудный и опасный путь, первым пунктом которого значился портовый город Пилос.

Нестор встретил юношу тепло и сразу поинтересовался, куда тот направляется.

– Я ищу своего отца, Одиссея. Где его можно найти?

– Мой мальчик, ты можешь гордиться своим отцом. Он – настоящий герой! Но о его судьбе мне ничего не известно. Знаю только, что он с товарищами на двенадцати кораблях после взятия Трои отплыл на родину. Что случилось дальше – не знает никто. Если только Менелай. Возьми в сопровождающие моего сына, Писистрата, и отправляйтесь с ним в Спарту. И да поможет вам Зевс!

Поездка в Спарту оказалась конструктивной. Выяснилось, что Одиссей уже лет восемь томится на острове нимфы Калипсо. Богиня не отпускает его. Скорей всего – из личной симпатии. Как к этому относится сам заключённый – неизвестно. Впрочем, его чувства не имеют никакого значения. Богам такие вещи попросту неинтересны.

Узнав о судьбе отца, Телемах решил, что этого пока достаточно и засобирался в обратный путь. Менелай не стал его задерживать. Лишь одарил подарками. Не знал юноша, что его беспокойство не осталось незамеченным и боги, посовещавшись, решили: пора Одиссею возвращаться в родные пенаты. Хватит уже нимфе Калипсо его удерживать.

Послали Гермеса и тот передал нимфе опечалившую её весть: отпустить пленника. А ей так хотелось сделать его бессмертным! Вон он, бедняжка, сидит на берегу, плачет, вспоминая жену. Но если боги так решили…

– Одиссей, возьми топор и сруби несколько деревьев для плота. Я тебя отпускаю. Преследовать не буду: ни бурю насылать, ни ещё какое ненастье. В общем, считай – свободен…