Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Сказки и легенды Бенгалии

Современные сказковеды не принимают ни одну из трех названных теорий в тех формах, в каких они исповедовались в XIX в., но все же усматривают в каждой из них определенные доли истины. Характерно в этом плане такое, например, высказывание Г. Л. Зографа:

«Близость индийской и русской сказки не может иметь однозначного объяснения. Здесь проявились, по-видимому, и генетические связи народов, как это показывают, в частности, последние иследования „основного" индоевропейского мифа — о боге грозы и его противнике, змееподобном держателе вод. В какой-то мере должно было сказаться и странствование сюжетов. Нельзя отрицать и отражения в фольклоре некоторого сходства представлений о мире, возникавших у первобытных народов. И наконец, далеко не последнюю роль играют общие закономерности устного народного творчества. Но показать, какое место принадлежит каждому из этих факторов в том или ином частном случае сюжетного совпадения, можно только углубленным его исследованием на самом широком фольклористическом, конкретно-историческом и этнографическом фоне». [181]

История сказковедения — это интересный пример (парадигма) развития научной дисциплины в XIX–XX вв. Показательны, в частности, соотношения между «основоположниками» и эпигонами. Так, братья Гримм отнюдь не несут ответственности за все те «перегибы» в использовании «арийской» («мифологической») теории, которые стали предметом насмешек уже во второй половине XIX в. [182]Подобным же образом следует различать взгляды самого Т. Бенфея и более поздних «бенфеистов». [183]В свою очередь, С. Томпсон подчеркивает, что Э. Лэнг отнюдь не был безоговорочным сторонником «теории самозарождения сюжетов», одним из основателей которой его считают. [184]

Пожалуй, еще более интересна и показательна история развития идей так называемой «финской» или «историко-географической» школы фольклористики.

К концу XIX в. увеличение знаний и движение исследовательской мысли в очередной раз привели к качественному скачку в развитии научных теорий и методов. Фольклористы пришли к выводу, что, прежде чем искать ответ на общие вопросы о происхождении и сущности сказки, необходимо исследовать конкретную историю конкретных сказочных сюжетов во всемирном масштабе. Центром нового научного направления стала Финляндия, зачинателем и многолетним координатором сказковедческих исследований нового типа — финский ученый Карле Крун (или Крон, 1863–1933). [185]

Чтобы как-то ориентироваться во множестве собранных к началу XX в. европейских сказок, ученик К. Круна, Анттн Аарне (1867–1925), составил «Указатель сказочных типов» [186](основанный главным образом на финских, датских и немецких собраниях сказок). [187]Понятие «тип» — это, выражаясь языком современного науковедения, теоретический конструкт: сюжеты, которые можно счесть достаточно сходными, подобными друг другу, [188]объединяются в группу, которая получает обозначение как определенный «тип». В «Указателе» А. Аарне за каждым «типом» был закреплен свой номер.

С самого начала и А. Аарне, и другим сказковедам был очевиден экспериментальный, предварительный характер «Указателя». Так, при выделении «типов» логическая стройность иногда приносилась в жертву практическому удобству. [189]Очевидна была и ограниченность культурно-географической базы «Указателя» (в основном север Европы). Тем не менее «типология», разработанная А. Аарне, оказалась достаточно применимой к сказкам других европейских народов. Уже в 10—20-е годы в нескольких европейских странах были изданы национальные каталоги сказок «по системе Аарне». Так, в 1929 г. вышел «Указатель» Н. П. Андреева, в котором «типология Аарне» (к тому времени уже модифицированная С. Томпсоном) была приспособлена к русскому материалу. [190]

В 1928 г. С. Томпсон издал расширенный и переработанный вариант «Указателя» А. Аарне. [191]С тех пор принято говорить о классификации или типологии сказок Аарне — Томпсона (сокращенно: AaTh, или AT). В 1961 г. вышло еще одно, более обширное издание «Указателя Аарне — Томпсона», в котором были учтены результаты полувековой работы сказковедов многих стран. [192]При всех своих очевидных недостатках «система Аарне — Томпсона» оказалась весьма жизнеспособной. В 1979 г. коллектив советских ученых составил ценный указатель восточнославянских сказочных сюжетов, в основу которого положена именно эта система. [193]

Вместе с тем со временем все отчетливее выявлялась и недостаточность, неуниверсальность типологии Аарне — Томпсона. С одной стороны, как писал В. М. Жирмунский, эта типология не вполне учитывает «более глубокие и органические структурные связи между мотивами сказочного сюжета, отдельными сказками и группами сказок». [194]С другой стороны, «чем дальше от европейского центра, тем более эта система обнаруживает свою несостоятельность вследствие растущего местного своеобразия». [195]

Впрочем, все это понял и сам С. Томпсон еще в 20-е годы, когда начал изучать повествовательный фольклор североамериканских индейцев. Именно тогда С. Томпсон пришел к выводу, что указатель сказочных сюжетов должен быть дополнен указателем мотивов, встречающихся в повествовательных произведениях (фольклорных и околофольклорных) разных народов. [196]Первое издание «Указателя мотивов» С. Томпсона вышло в 1932–1936 гг., второе — в 1955–1958 гг. [197]«Указатель сюжетов» Аарне — Томпсона (в издании 1961 г.) и этот «Указатель мотивов» взаимно дополняют друг друга (содержат много взаимных отсылок).

Конечно, в будущем, с дальнейшим ростом знаний и развитием научной мысли, будут разработаны более совершенные, более адекватные и универсальные классификации сказок, [198]но на сегодняшний день типология Аарне — Томпсона остается самой удобной, хотя бы потому, что она получила широкое международное признание и помогает сравнивать между собой сказки разных народов, например сказки европейские и индийские.

Изучению индийских сказок много внимания уделял сам С. Томпсон. Уже с конца 1930-х годов он работал над указателями сюжетов и мотивов, засвидетельствованных в индийских устных сказках. В 1958 г. вышел «Указатель мотивов», составленный С. Томпсоном в сотрудничестве с литовским фольклористом Йонасом Балисом. [199]В предисловии к этой книге С. Томпсон признавался, что составить указатель сюжетов индийских сказок «по системе Аарне — Томпсона» оказалось довольно сложно, так как большое число индийских сказочных сюжетов в эту систему укладывается с трудом. Именно поэтому и был сначала сделан «Указатель мотивов». Но все же в 1960 г. вышел и «Указатель сюжетов», составленный С. Томпсоном в сотрудничестве с У. Робертсом. [200]Следует подчеркнуть, что в обоих названных указателях учтены только те индийские сказки, которые переведены на европейские языки. Таким образом, полноценной «стыковки» общего сказковедения и собственно индологии пока не произошло. Сказочные богатства Индии изучены еще, по сути дела, довольно плохо. [201]