Карл Мунк - Один

На столе возле хижины уже стоял завтрак.

– Поешь на дорогу, сынок, – ласково произнес Мимир.

– Да, спасибо. А ты, дядюшка?

– Я пока не хочу. У меня еще будет время, – ответил Мимир.

– Ты должен остаться у Источника? – спросил Один.

– Сейчас уже нет. Я выполнил свой долг – передал руны тому, кому предстоит править мирами. Теперь я свободен.

– Тогда зачем тебе оставаться? Ты ведь можешь пойти со мной в Асгард?

– Я слишком стар и буду только обузой для тебя, – ответил Мимир.

– Мне еще не раз понадобятся твои советы, – сказал Один. – Теперь я понял, что получить руны недостаточно, надо еще научиться использовать магическое знание.

Мимир задумался и некоторое время сидел молча. Потом сказал:

– Наверное, ты прав, сынок. Я еще могу пригодиться тебе.

– Тогда собирайся и ты в путь, – ответил Один.

Два путника появились на дороге.

Один скакал на восьминогом Слейпнире, синий плащ аса развевался по ветру, а лицо было закрыто широкополой шляпой, скрывающей глубокую впадину вместо правого глаза.

Второй был очень высокого роста, с длинными совершенно седыми волосами. Он ехал чуть позади на красивой белой лошади с серебряной гривой. Мимир не взял с собой никаких вещей, только посох, сделанный из дерева. Это Иггдрасиль подарил ему на прощание одну из своих веток.

На Перекрестке миров дороги путников разошлись.

– Ты точно хочешь побывать в Миргарде? – в который раз повторял Мимир.

– Встретимся в Асгарде! – упрямо кивнул Один, становясь невидимым. Людям без нужды видеть великого аса.

Лето в этом году наступило необычно рано. Жители Миргарда, привыкшие к затяжной и холодной Весне и короткому, яркому лету, были немало удивлены столь ранним теплом. Даже старики не помнили такого лета – слишком яркими были листья на деревьях, слишком много птиц и тепла, – не могло быть этого в краях Миргарда.

Старый Оттар вышел из хижины еще на рассвете. Небо по-прежнему было безоблачным, солнце постепенно появлялось над горизонтом огромным алым кругом и щедро согревало землю. Проснулись птицы. Оттар внимательно осмотрелся вокруг – все было как-то по-другому, не так, как в прошлом году, и не так, как он помнил еще с детства, а ему, слава богу, будет уже шестьдесят шесть. Все вокруг было слишком уж хорошо. «Так не бывает, не к добру все это», – думал старый Оттар, но молчал. Молодые не замечали ничего необычного и были только рады жаркому лету. Ничто не предвещало беды, разве что какое-то беспокойство охватывало то одного, то другого старика, что-то необъяснимое было и воздухе, все краски стали намного ярче, как будто это было последнее лето в Миргарде.

Оттар тяжело вздохнул – для него этот год в любом случае последний, слишком стар он, все болит, редко кто доживает до такого возраста, да и жизнь стала для него совсем другой – одни мучения. За себя он не боялся, а вот двоих дочерей с их детьми было жаль, да чем им поможешь. Если суждено случиться беде, то она все равно нагрянет, неотвратимо, страшно. Можно только помолиться Одину – покровителю людей. Раньше он не раз помогал Оттару во время сражений, даже приходил в вещих снах – предупреждал об опасности, видно, не забывал бог-покровитель своего старого слугу. Много раз Оттар и его дружина побеждали врагов с криками во славу Одину, много кровавых жертв принес Оттар своему любимому богу. «Надо сегодня вечером зарезать козленочка в жертву Одину, пусть даст мне еще один сон», – подумал Оттар и с этим отправился обратно к хижине – будить дочерей с их мужьями. Оттар вошел в сени и, не особенно церемонясь, пнул мальчишку-конюха.

– Поднимайся! Солнце давно взошло, а ты еще валяешься, дармоед! – прикрикнул на него старик, но в его голосе не слышалось злобы.

Мальчик мгновенно подскочил.

– Да, господин. Конечно, господин.

– Ну, ладно. Иди работай, – проворчал Оттар и пошел дальше в дом.

Его дочери уже проснулись. Хальгерда готовила завтрак для всей семьи. Од пошла будить детей. Вроде все было как обычно, и все же Оттар чувствовал что-то не то. Он с беспокойством смотрел на своих домашних, но они, казалось, ничего не замечали. «Надо сходить к Сверру, говорят, он очень сильный колдун. Уж если что-то готовится нехорошее, то Сверр узнает об этом первым», – подумал Оттар и сел за стол.

На завтрак была копченая оленина. Хальгерда прислуживала за столом мужчинам.

– Налей-ка мне пива, дочь, – сказал Оттар. Она быстро сбегала и принесла большую кружку пива – прохладного и чуть кисловатого на вкус. Оттар довольно кивнул. Пиво было то, что надо. День стоял жаркий и душный. Старик залпом осушил кружку и принялся за мясо. Украдкой он посматривал на дочерей. Хоть бог и не наградил его сыном, но девочки выросли крепкими и красивыми. Хальгерда – прекрасная хозяйка, очень хорошо следила за домом и ждала мужа из похода в Ётунхейм, землю великанов. Да только слишком долго его не было, и она с каждым днем становилась все беспокойнее. Од – младшая, заменила ему сына.

Высокая, стройная, с яркими голубыми глазами, она была великой воительницей, ее имя знали воины далеко за пределами Миргарда. Она по-прежнему была прекрасной, глаза ничуть не потускнели от времени, и только в белокурых волосах появилась пара седых прядей, совсем не портящих красоту Од. У Оттара была еще старшая дочь – Хильда, но она погибла вместе с его женой, во время страшных холодов, много лет тому назад.

Оттар, погрузившись в воспоминания, так и остался сидеть за столом над блюдом недоеденной оленины. Все остальные уже давно разошлись по своим делам, и только Од стояла в стороне и не смела беспокоить отца. «Стар он стал, медлителен, все время думает о чем-то, но, даст бог, переживет и эту зиму, благо лето выдалось теплым, на зиму можно много еды заготовить», – думала Од, глядя на отца и, не смея беспокоить его, потихоньку выскользнула из комнаты.

Оттар очнулся, налил себе еще кружку пива, выпил и вышел из дома, направившись к хижине Сверра-ворлока.

Колдун жил на самой окраине деревни. Покосившаяся хижина с латаной-перелатаной крышей все еще крепко стояла. Старик постучал в двери, но никто ему не ответил. Дверь сама собой распахнулась внутрь, и Оттар вошел. Внутри было необычно темно, все окна закрыты ставнями, в углу коптила свеча из медвежьего жира. Хижину наполняли незнакомые предметы и запахи. На стенах висели пучки разной травы и кореньев. Тут и там лежали кости животных, стол посередине комнаты был завален всяким хламом, назначение которого Оттару было непонятно. Но посреди свитков из коры деревьев с таинственными письменами, написанными какой-то бурой жидкостью, возможно, кровью, Оттар увидел красивый серебряный нож с рукояткой, украшенной красными камнями, сверкающими кровавым цветом даже в темноте хижины. Он, покрутив в руках загадочный кинжал, так и не понял его назначения и положил на место. На краю стола лежало несколько косточек какого-то мелкого животного и несколько камешков разного цвета и разной формы. С первого взгляда Оттару показалось, что в расположении этих предметов есть какой-то скрытый смысл, но, присмотревшись внимательнее, он подумал, что это просто кучка мусора.