Ян Барщевский - Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях

Иногда по воскресеньям бывают тут ярмарки; люди с ближайших деревень собираются в церковь. Там на кладбище нередко можно увидеть сцены, которые наводят тоску на душу. Вот вдова с малыми детьми у деревянного креста, стоящего на могиле её мужа, а там сирота у надгробия родителей изливают свою скорбь такими голосами, что разрывается сердце. Приблизьтесь к ним и прислушайтесь к их словам — они завидуют умершим, эти слёзные сетования тронут и каменное сердце.

После молебна все собираются где-нибудь близ корчмы; тут же появляются несколько жидков [25] В первой половине XIX в. этноним «жид» (от др. — евр. jeh-ūdi — хвала Богу) не имел неуважительного, презрительного или бранного оттенка. с лентами, иголками и разными безделушками для украшения одежды; раздаётся узнаваемый звук белорусской дуды . [26] Дуда — белорусский народный музыкальный инструмент, напоминающий волынку. Представляет собою мешок (мех), сделанный из шкуры барсука, телёнка или козлёнка, либо из пропитанной дёгтем кожи, с несколькими деревянными трубками. Одна из трубок (соска), снабжённая клапаном (залогом), предназначена для наполнения меха воздухом. Игровые трубки, внутрь которых вставлены пищики из птичьего пера, служат для извлечения звука. Первая из них (пирабор) имеет длину 8 вершков и снабжена шестью отверстиями сверху и одним снизу. Две другие игровые трубки (гуки) длиной 1 аршин и 3/4 аршина дают по одному нижнему звуку, соответственно, октаву и квинту нижнего звука пирабора. Более сложно устроенные модели дуды имели до шести гуков. В Северной Беларуси дуда известна с XVI в. (Подробнее см. Никифоровский Н. Я. Очерки Витебской Белоруссии. II. Дудар и музыка. М., 1892.) Прямо под открытым небом начинаются танцы; молодой хлопец и сивый дед, охмелённые горелкой, пляшут до поту, их радость часто переходит границы пристойности. А скорбевшие плачки, [27] Плачка — плакальщица, плачевница. что недавно заливались слезами над могилой мужа и отца, пляшут под звонкую мелодию дуды , припевая:

Или так:

Песни простого люда часто, как в словах, так и в мелодии, несут что-то меланхоличное. Даже свадебные песни, в которых молодым желают счастливой жизни, проникнуты чувством грусти, будто не доверяют они будущей судьбе в этой юдоли плача… Однако сами свадебные обряды отличаются рыцарским задором; жених, прежде чем явиться на порог родителей невесты, приучает своего коня не бояться огня и бросаться в пламя. После таких приготовлений, собравшись ехать к своей наречённой, он и его дружина надевают красные шапки, повязывают на грудь красные платки и мчатся через горы к дому, где их ожидают панна невеста и собравшиеся гости. Но перед воротами их останавливает полыхающая огнем солома, удалые кони жениха и дружины перелетают через неё, однако и тут ещё в глаза коням бросают горящие пучки соломы, не давая заехать в открытые ворота; всадники одолевают все преграды; молодой жених со склонённой головой входит в хату, садится за стол, звучит песня « Баслоў Бог вяселя iграць », [31] Благослови, Боже, сватовство, свадебное застолье. — Прим. авт. молодых благословляют, и начинается свадебный пир. Во время застолья тоже происходят разные необыкновенные происшествия.

Белорусы, как и иные народы, помнят ещё некоторых своих мифических богов. Когда в поле цветёт жито, русалки с длинными распущенными волосами качаются на берёзах и поют песни. Их смех отзывается в глубине лесов и наводит страх на собирающих грибы или ягоды. [32] Русалками становятся маленькие девочки, умершие не крещёнными, они живут в реках и озёрах, но появляются также в рощах и качаются на ветвях деревьев. Завидев прохожего, они заманивают его, говоря: « Хадзi к нам на арэлi (качели), будзiм калыхацца ». Если же кто поддастся на эту уловку, русалки защекочут его насмерть. Единственное средство спастись от них — показать им что-нибудь железное, и русалки тотчас убегают. Подробнее см. «Живописная Россия», т. III, 1882. Лесной бог — господин диких чащоб; чтоб взор человека не смог его приметить, он в своих владениях принимает разные обличья: коли идёт лугом, уменьшается так, что его не видно в густой траве; шествуя через бор, равняется с самыми высокими соснами. Он покровитель зверей и лесных птиц. Рассказывают, что видели огромные стаи белок, которых лесной божок перегонял из одного бора в другой; он делал это, чтобы спасти их от огня, ибо предвидел, в какой стороне вспыхнет пожар. [33] Белорусы уверяют, что рост лешего зависит от высоты деревьев, вблизи которых он находится. У каждого лешего свой участок, который он сторожит и обходит. Иногда между лешими происходят ссоры и драки. Подробнее см. «Живописная Россия», т. III, 1882.

Праздник Купалы известен почти всем славянским народам. В Беларуси 23 июня, [34] Иван Купала (Купалле) происходит от языческого празднования летнего солнцеворота, справляется накануне рождества Иоанна Предтечи. В XIX в. и католики, и униаты, и православные отмечали этот праздник в один и тот же день (с 23 на 24 июня по старому стилю), поскольку на территории Российской Империи Католическая Церковь вела исчисление дат по Юлианскому календарю. В настоящее время православные отмечают этот праздник по новому стилю — в ночь с 6 на 7 июля, а католики — в ночь с 23 на 24 июня. после захода солнца справляют Купальню , или Свято Купалы ; ночью ищут клады; самый счастливый тот, кому посчастливится сорвать цветок папоротника; взору его открыты закопанные в глубине земли сокровища, и он может взять столько золота, сколько сам захочет. Женщины вместе с молодёжью обоего пола ожидают восхода солнца возле костров из смолистых поленьев, распевая песню:

И иные подобные песни звучат в поле, покуда солнце не заиграет на небе.

Ночь Купалы в той части Беларуси полна необычайных событий. По мнению простого люда вся природа в эту ночь веселится. Рыбаки рассказывают, что поверхность озер покрывается серебристым, будто лунным, блеском, и хоть небо ясное и воздух тих, сияющие волны ударяют в берега, рассыпаясь брызгами, которые светятся в воздухе, будто звёзды. Это прекрасное, чарующее видение будит на заросших камышом берегах диких уток и других водных птиц, которые, привлечённые дивным свечением вод, летают туда-сюда над сияющим озером.