Семён Липкин - Махабхарата

Высокую правду отринувший воин.

Но знаю закон, исцеляющий рану.

Есть средство, чтоб род сохранился Шантану.

К нему ты прибегни для славы и чести,

И действуй с жрецами домашними вместе".

"Однажды, — так Бхишма повел свое слово,

Убил Джамадагни, жреца и святого,

Вождь хайхаев, Арджуна тысячеруких.

Был сын у святого, познавшего муки,

По имени Рама. И вот, гневнолицый,

Он тысячу рук отрубил у убийцы,

От воинской касты, без помощи ратной,

Очистил он землю семь раз троекратно.

Жрецы, чтобы воины в мире остались,

Со вдовами ратных людей сочетались.

Есть древний закон, почитаемый свято:

Дитя может быть от другого зачато,

Но отпрыском мужа законного будет,

Коль к этому рода продленье побудит,-

И жрец со вдовой ратоборца сходился,

Чтоб воинский род на земле возродился...

Вот случай другой: благодатью богатый,

Подвижник Утатхья был мужем Маматы.

Был брат у святого меньшой, Брихаспати:

Он силу обрел от ученых занятий.

Наставник богов, он, без жалости к брату,

Упорно преследовать начал Мамату.

Сказала она: "Постыдись, Брихаспати!

От мужа, мне данного, жду я дитяти.

Растет твой племянник, зачатый в законе,

И веды в моем изучает он лоне.

От старшего брата мне радостно бремя,-

Иди и другой подари свое семя!"

Так правильно сказано было Маматой,

Но жрец не сдержал себя, страстью объятый,

Познал он Мамату в запретное время,

И крикнул ему, испустившему семя,

Зародыш, уже находившийся в лоне:

"Эй, младший, ступай-ка, ты здесь посторонний,

Я — первый, нет места второму во чреве!"

И проклял тогда Брихаспати во гневе

Дитя, что еще пребывало в утробе:

"За слово, которое крикнул ты в злобе,

При этом — в чувствительный миг наслажденья,

Да будешь во мрак ты повергнут с рожденья".

И вправду, родился Утатхьи потомок

Незрячим и назван был: "Житель Потемок".

Жрецу Брихаспати могуществом равный,

Сынов произвел сей слепец добронравный.

Сыны, ослепленные жадностью скряги,

Решили: "К чему нам заботы о благе

Слепца многодряхлого, еле живого?"

На доску отца посадили слепого,

И доску по Ганге пустили жестоко,

И плот оказался во власти потока.

Поплыл по теченью слепец белоглавый,

И минул он многие страны-державы.

Купался Бали, царь земли, утром рано.

Жреца на плоту он увидел нежданно.

Приблизясь, узнал повелитель слепого

Законоучителя, старца святого.

Избрав его для обретения сына,

Воскликнул: "Тебя мне послала судьбина!

От жен моих мне сыновей подари ты,

Да будут им тайны законов открыты".

Согласьем ответил подвижник безгрешный

Сынов породить от царицы Судешны.

Слепца презирая, велела царица

Молочной сестре своей к старцу явиться.

От старца слепого и шудры бесправной

Родился Какшиван, певец достославный,

А также одиннадцать, мудрых в беседах.

Бали, увидав этих сведущих в ведах,

Воскликнул: "Мои они все, не иначе!"

"О нет, — возразил ему старец незрячий,-

Мои все двенадцать, — сказал он неспешно.

Отринув незрячего старца, Судешна

Свела старика, оказавшись немудрой,

С молочной сестрою, бесправною шудрой".

Бали, ради милости старца святого,

Царицу Судешну послал к нему снова.

Подвижник сказал, прикоснувшись к царице:

"Твой сын будет равен блистаньем деннице".

И сын у Судешны родился — ученый,

Святым изучением вед поглощенный.

От брахманов мудрых — так делалось часто –

Умножилась доблестных воинов каста...

Мне дороги Бхараты род и наследство,

Чтоб род продолжался, скажу тебе средство:

Пусть брахман со вдовами младшего брата

Детей породит, — и да ждет его плата".

Тогда, со стыдливой улыбкой, смущенно,

Сказала Сатьявати стражу закона,-

Был полон волнения голос дрожащий:

Ты правильно учишь, великоблестящий,

По, царскому роду продленья желая,

О грозный, признание сделать должна я.

Ты — правда, ты — благо, ты — жизни защита.

Да будет тебе мое сердце открыто.

Однажды, в невинную девичью пору,

Я в лодке плыла по речному простору.

К Ямуне-реке, в святожительской славе,

Приблизился Парашара к переправе.

Ко мне обратился он, робкой и юной:

"На землю меня переправь за Ямуной",-

И стал многознающий, в лодке рыбачьей,

Меня уговаривать речью горячей,

Исполненной нежности, пламени, страсти...

Проклятья страшась и родительской власти,

Величью даров подчиняя свой разум,

Ему я не смела ответить отказом.

Могучий, всю землю окутал он тьмою

И взял — над беспомощной — верх надо мною.

Мой рыбный развеял он запах отвратный,

Другой даровал мне — душистый, приятный.

Сказал он: "Родишь мне на острове сына,

Но девственна будешь, чиста и невинна".

И я разрешилась, в девичестве строгом,

На маленьком острове мальчиком-йогом.

Обрел он, известный делами благими,

Двайпаяны — Островитянина — имя.

Затем обособил он веды четыре,

Под именем Вьясы прославился в мире.

За темную кожу зовут его Кришна,-

Повсюду его песнопение слышно.

Подвижник, живущий правдиво и свято,

Сынов сотворит он со вдовами брата.

Сказал он: "Какой бы ни шел я тропою,

Едва меня вспомнишь — явлюсь пред тобою".

Источником стал он познанья и света,

И, если согласен ты будешь на это,

Придет он, к продлению рода готовый,

Сойдутся с ним брата умершего вдовы,

Потомки его да пребудут на свете

Как Вичитравирьи законные дети".

Услышав о муже великой науки,

Сказал, поднимая молитвенно руки,

Сын Ганга: "Стремятся одни к сладострастью,

Другие — к земному богатству и счастью,

Цель третьих — любви и добра достиженье,

А в нем — наивысшему благу служенью.

Лишь самые мудрые в том преуспели:

Понять и разъять три различные цели.

Твое же стремление — рода продленье,

И это есть к высшему благу стремленье.

Ты выход найти наилучший сумела,

Я слово твое одобряю всецело".

От Бхишмы услышав: "Сомненья излишни!" –

Решила Сатьявати думать о Кришне.

Он мудрые веды читал вдохновенно,

Но, матери мысли постигнув мгновенно,

Предстал перед ней после долгой разлуки,

И мать, поднимая почтительно руки,

Его обняла, разразилась рыданьем.

Всезнающий, движимый к ней состраданьем,

Сказал, окропив ее влагой святою:

"Я все, что прикажешь, свершу и устрою".

Хваленья домашних жрецов благосклонно

Воспринял певец и блюститель закона.

Сатьявати первенцу-сыну сказала:

"С тобой я судьбу государства связала.

Отцу сыновья подчиняться согласны,

Однако и матери дети подвластны!