Лайон де Камп - Потерянные континенты

А что же Тартесс? Никто не знает, что с ним сталось. После путешествия Гимилкона о нем ничего не было сказано. Можно предположить, что Гимилкон уничтожил его, как соперника, в ходе своих странствий. Впоследствии географы иногда путали Тартесс с Гадесом, а также с небольшими городами Кальпе и Картея рядом с Гибралтаром.

Атлантида еще больше напоминает Тартесс, чем Карфаген или Крит. Тартесс, как и Атлантида, находился на Дальнем Западе, за Геркулесовыми столбами; был невероятно богат, особенно полезными ископаемыми, и вел оживленную торговлю в Средиземном море; он ассоциировался с отмелями; за ним простиралась большая равнина, а за ней – горы; он исчез таинственным образом. Хотя не известно, проводили ли тартессианцы церемонии с быками, этот регион был и остается животноводческим.

В 20-х гг. XX в. профессор Адольф Шультен из Эрлангена со своим помощником Бонсором и геологом Джессеном вели раскопки Тартесса. Помимо кольца Шультен нашел кирпичи из каменной кладки, которые, по его мнению, доказывали существование двух городов, одного примерно с 3000 г. до н. э., другого – с 1500 г. до н. э. Высокий уровень грунтовых вод не позволил им копать глубже. Исследователи с неохотой заключили, что прочие остатки Тартесса давным-давно ушли в землю в дельте Гвадалквивира.

Шультен также указал место храма Мелькарта в Гадесе – на крошечном островке Санти-Петри, с двумя родниками, упомянутыми Полибием, которые наводят на мысль об источниках в храме Посейдона в Атлантиде. Теория Шультена, распространенная доктором Рихардом Хеннигом, состояла в том, что все необходимые материалы для повествования Платона находились как раз в Испании.

Приблизительно в то же время Эллен Вишоу (вдова археолога Бернгарда Вишоу, которого сменила на посту директора Англо-испано-американской школы археологии) нашла артефакты в той же области, что дало ей основание полагать, что некогда существовала великая испано-африканская культура, «либитартессианская». Она, например, узнала, что в середине XIX в. «в пещере-усыпальнице эпохи неолита, известной под названием пещера Летучей мыши, в Гранаде были обнаружены 12 скелетов, сидящих вокруг скелета женщины в кожаной тунике. У входа в пещеру оказались еще три скелета, на одном была корона и туника, тщательно сотканная из травы альфа. Помимо человеческих останков здесь нашли мешки с обуглившейся пищей и другие с маковыми коробочками, цветами и амулетами; маковые головки были разбросаны повсюду на полу пещеры. Среди прочих предметов были небольшие глиняные диски, которые, по словам археологов, служили шейными украшениями, связанными с культом Солнца. Их нашли в гавани Ньебла и в строительном рве рядом с Севильей».

Скелеты, предположительно, принадлежали членам царской семьи и их приближенных, которые по какой-то причине совершили групповое самоубийство, приняв опиум. Миссис Вишоу привела еще одно доказательство своей либитартессианской культуры, а именно: обнаруженную под Севильей чашку эпохи неолита, украшенную фигуркой женщины, одетой так же, как женский скелет в пещере Летучей мыши, и сражающейся с двумя воинами; доисторические иберийские могилы; современные испанские обычаи, указывающие на древнее матриархальное общество, похожее на берберское. Она утверждала, что Тартесс был не самой Атлантидой, как думал Шультен, а ее колонией – Атлантидой Платона, затопленным островом и так далее. Но, как мы уже говорили, геология (наука, в которой миссис Вишоу, по ее собственным словам, ничего не смыслит) отрицает эту точку зрения.

Остается еще один ряд сравнений для связывания этой массы умозаключений в аккуратный пучок – аккуратный настолько, насколько позволит непослушный материал. Это сравнение Атлантиды Платона и реально существовавшего Тартесса, с одной стороны, и Схерии, земли феаков или феакийцев из гомеровской «Одиссеи», – с другой.

До прибытия в Схерию герой Гомера Одиссей отплыл от острова Огигия, «в самом центре (дословно на «выпуклости» или «пупке») моря» [16], где восемь лет, полных тоски по дому, однако возмещенной ласками, его удерживала нимфа Калипсо, дочь Атласа. Когда же боги наконец заставили ее опустить Одиссея, он выстроил плот и поплыл «до Схерии <���…> плодородной, где обитают феаки, родные бессмертным», что предположительно заняло двадцать дней.

Тут мы сталкиваемся с интересным совпадением. По-гречески плот, на котором уплыл Одиссей, назывался «схедия». Это слово, видимо, имеет финикийские корни и означает либо плот, либо понтонный мост. Кроме того, существовали как минимум две финикийские колонии – центры торговли с названием Схедия: одна на северном побережье острова Родос, другая – на побережье Египта рядом с Александрией. А «рынок» по-финикийски – «схера»… Изучение Атлантиды нередко преподносит такие сюрпризы с совпадениями, которые могли быть весьма полезны, указывай они в одном направлении, а не в разных.

Следуя инструкциям Калипсо идти, оставляя Большую Медведицу слева, Одиссей проделал большую часть пути без происшествий. Но на восемнадцатый день, когда цель уже появилась на горизонте, его выследил Посейдон, вернувшийся с празднеств эфиопов. Посейдон, «колебатель земли», разгневанный на Одиссея за то, что тот ослепил его сына Полифема, разбил его плот. Одиссей утонул бы, если бы нимфа Левкотея не сжалилась над ним и не одолжила ему свое покрывало в качестве волшебного спасательного круга.

Не жалея сил, плыл скиталец по жестоким волнам и добрался до «устья реки светлоструйной». Он стал молиться речному богу, который «тотчас теченье поток прекратил и волну успокоил. Гладкою сделал поверхность пред ним и спас его этим около устья реки». Выбравшись из воды и собравшись с духом, утомленный Одиссей бросил покрывало Левкотеи в воду, и «быстро оно на волнах понеслось по теченью» к нимфе.

Толкователи Гомера искали в этих отрывках географические подсказки о местоположении Схерии. Хотя сказано, что эта земля «в море», а следовательно, она остров, наличие реки указывает на большую территорию суши. Обратный ход воды у устья реки может быть описанием океанического прилива, тогда Схерия находилась за пределами Средиземного моря, в котором приливы исчисляются дюймами.

Гомер рассказывает немного о феаках: как их царь Навсифой (сын Посейдона) увел их из «Гипереи пространной невдалеке от циклопов, свирепых мужей и надменных» на теперешнее место «вдаль от людей, кто питается хлебом». Это кажется бессмыслицей, поскольку единственная в истории Гиперея – это фонтан в городе Фе-рай, на юго-западе Фессалии, рядом с Иолкосом, связанным с аргонавтами. Однако обычная эвгемеристическая трактовка «Одиссеи» соотносит Полифема с горой Этна, а землю циклопов – с Сицилией.