Лайон де Камп - Потерянные континенты

Скрупулезные наработки Платона – сказание Солона и египетских жрецов, утверждение Сократа о том, что история об Атлантиде «не вымышленная, но правдивая» и речи в старой рукописи Крития – это вполне обычные литературные методы. Мало того что «старая рукопись» представляет собой банальную литературную уловку, которой пользовались рассказчики, начиная со времен Древнего Египта и заканчивая По и Лавкрафтом, но Платон и изложить-то ее без противоречий не может: в «Тимее» Критий говорит, что лежал всю ночь без сна, пытаясь вспомнить эту историю, а в «Критий» заявляет, что располагает записями, которые сделал Солон по пути из Египта домой. Если у него в руках были написанные материалы, почему тогда он, не зная сна, пытается мысленно восстановить сказание?

Как говорил Бэбкок: «Предание об Атлантиде следует либо понимать как чисто историческое, возможно, с отдельными искажениями и преувеличениями, либо как выдумку, непременно основанную до некоторой степени (как и все, ему подобные) на современных или устаревших фактах». Все указывает на то, что верно второе. Платон даже намекает на то, что именно так обстояло дело с ремаркой Крития по поводу соотнесения доисторических афинян с гражданами «Республики».

Кроме того, Платона не заботила (как полагают атлантологи) точность передачи устных сказаний, он был не безграмотным и недалеким приверженцем сверхъестественного, а искушенным литератором, лучше кого бы то ни было среди современников подготовленным к написанию произведений художественной литературы. Создать единство и правдоподобие рассказа, подчас цитируемого как исторически истинного, под силу любому хорошему рассказчику, а уж Платону, с его мощным интеллектом, и подавно.

Было бы глупо, подобно любителю мистики Мережковскому, полагать «невероятным», что Платон при всей его честности мог солгать в столь важном вопросе, как рассказ об Атлантиде. Не важно, насколько вся история взята из воображения, Платон не считал, что лжет. Напротив, он хотел выразить те «высшие истины», с которыми играют философы и которые не имеют ничего общего с фактами науки и истории. Почему? Он постоянно вплетал аллегории в свои произведения, как и его современники. Таков был обычай, распространенный также и среди иудейских философов.

Что же касается «современных и устаревших фактов», которыми оперировал Платон, нельзя полностью отметать возможность того, что он позаимствовал что-то из рассказа, привезенного из Египта Солоном. Впрочем, полностью полагаться на это не стоит. Платон оказался единственным авторитетным источником незаконченной эпической поэмы Солона. Больше никто (кроме комментаторов Платона) о ней не упоминал. Хотя это и не доказывает, что ее никогда не было, все же античные авторы уделяли много внимания проверке своих источников. Учитывая высокое положение Солона, другие греческие авторы должны бы были приводить цитаты из его эпопеи об Атлантиде или ссылаться на нее, если она вообще когда-либо попадала им в руки. Более того, Платон не располагал точными сведениями о поездке Солона в Египет, раз в своем пересказе неверно указал египетского царя.

Помимо того, у нас есть легкий намек на истинный источник «Тимея»: «Тимон Пирронист (ок. 279 г. до н. э.) является самым первым свидетелем того, что Платон нашел Тимея в книге, которую купил. Поздние авторы развили эту историю: один утверждает, что Платон сам был членом Пифагорийского братства; второй свидетельствует, что книгу написал Оцеллий Лукан; третий приписывает ее Тимею Локрию; четвертый доходит до того, что даже указывает выплаченный за нее гонорар. Окончательную версию выдает Гермеппий из Смирны: книга принадлежит перу Филолая и была получена через его родственника. Гермеппий не говорит, что она существовала в его время. Если бы это было так, книга, очевидно, хранилась бы в Александрийской библиотеке и мы знали бы о ней больше».

Э.К. Шамбер, чьи слова приведены выше, продолжает свою мысль: книга, задуманная как трактат Филолая, ставшего лидером пифагорейцев после смерти Пифагора, цитируется по произведениям более поздних авторов. Шамбер полагает, что она является подделкой, изготовленной позднее. Как бы там ни было, хотя мы и не обязаны принимать за чистую монету уточнения Гермеппия и его коллег, скептически настроенный Тимон писал менее чем через столетие после смерти Платона и мог знать наверняка, о чем рассказывает. В те дни книги были редки и весьма дороги, поэтому местонахождение одной из них не могло не заинтересовать просвещенных людей.

То, что Тимон упоминает о «Тимее» и молчит о «Критий», наводит на мысль о том, что обсуждаемая книга не описывала Атлантиду, а была длинным философским трактатом Тимея на тему пифагорейской философии. Тем не менее нет сомнений в том, что Платон располагал и другими книгами.

Если учитывать эти факты, между историей Атлантиды и поэмой «Кубла Хан» С.Т. Колриджа можно провести небезынтересное сравнение.

Этот яркий отрывок, описывающий роскошные пейзажи, несет в себе тему Судьбы. Как показал Лоус в своей работе «Дорога на Ксанаду», Колридж заимствовал все свои красочные образы из старых путеводителей, таких как «Пилигримы и странствия» Перчеса и «Путешествия» Вильяма Бэртрама. Платон мог получить информацию из подобных источников. Сравнивая Колриджа с Платоном, Брэмвел предположил, что, сохранись больше книг Александрийской библиотеки после опустошительных войн и религиозной нетерпимости, нам сегодня, возможно, удалось бы подробно изучить настоящие источники Платона.

Предположим, Платон извлек понятие «Атлантида» не из утраченного трактата по пифагореизму, который обеспечил материал для остальных частей «Тимея», тогда откуда же он его взял? Здесь нам, по-видимому, стоит задать вопрос: каковы были идеи, занимавшие образованных современников Платона, о мире, в котором они живут? Очевидно, что Платон не мог использовать слухи об Америке в качестве источника информации об Атлантиде, ведь ни один грек никогда о ней не слышал.

Впрочем, нельзя бесцеремонно заявить: если древний автор не упоминал о чем-то в работах, которые до нас дошли, значит, он об этом ничего не знал. Тем не менее по трактатам лже-Скилакса (Сцилакса), Страбона и иных античных географов, а также географическим ссылкам других античных авторов, можно увидеть ясную картину знаний эллинов о мире за пределами их скалистого полуострова.