М. Олдфилд Гоувей - Лошадь в мифах и легендах

Их посвящение сопернику Иеговы также говорит о внезапном и резком изменении чувств Соломона под влиянием служителей собственного божества, когда он вернулся слишком поздно для вечерней молитвы.

Ксенофон удостоверяет, что упомянутые выше обряды выполнялись также персами и армянами. Он описывает торжественное жертвоприношение лошадей и связанную с этим церемонию. Отбирались самые красивые лошади, их впрягали в белую колесницу, украшали коронами и освящали.

Древние греки разделяли обычаи царей Иудеи и Родоса, которые поклонялись солнцу, сделав его своим главным божеством, и каждый год посвящали ему колесницу и четырех коней, которых, чтобы он мог их использовать, бросали в море.

Павсаний повествует, что лошадей приносили в жертву солнцу на горе Талетум, пике Тайгетуса.

Вергилий описывает, как царь Латин [60], желая воздать почести царю Энею, послал ему колесницу с двумя конями, из ноздрей которых вырывалось пламя, принадлежавшими к породе лошадей солнца. С ними он также отправил сотню лошадей, по одной для каждого мужчины Трои, украшенных пурпурными тканями и золотом. Все они были удивительно быстроногими. Всего у Латина в конюшне было три сотни быстроногих лошадей. У Энея уже были лошади, потомки тех, что сам Зевс подарил царю Тросу [61], и он по достоинству оценил возданную ему честь, быть может наивысшую из всего, на что он мог рассчитывать.

Рис. 4. Крылатый Пегас на монете Коринфа в Британском музее.

В древнеиндийской мифологии и религии лошади занимают самое важное место и даже являются воплощением Сурья (Сурия) – солнечного божества, второго лица в индийской Троице (Тримурти).

Сурья описывается как «конь, который заржал, как только родился, появившись из воды (или из тумана)» или «жеребец с крыльями сокола и ногами газели». Рассвет, как утверждают, ведет за собой «белую красивую лошадь».

В других гимнах Сурья едет в колеснице, которую тянут семь красных кобыл – харит (сверкающий, красный), а его возчик – Аруна – бог утренней зари. Итак, «семь кобыл несут Тебя вперед, о прозорливый Сурья, в Твоей колеснице, бог пламенных локонов. Сурья обуздал семь харит, дочерей колесницы, которые впряглись сами».

Сома – луна – также представлена как небесная лошадь, да и Агни – молния – тоже. В действительности Сурья идентичен Агни («он из трех жилищ», иначе говоря, солнце, молния и огонь). Сома тоже всего лишь другое «я» Агни, поэтому лошадь и является их общим символом.

Согласно другой версии, второе лицо Тримурти – Хаара. Он уже прошел девятое воплощение и в десятом примет облик сначала павлина, а потом лошади, когда уже все последователи Мохаммеда будут уничтожены.

В Раджпутане индусы в седьмой день месяца магх суди [62]отмечают день рождения солнца грандиозной процессией, во время которой колесницу солнца, взятую из храма, посвященного богу солнца, тянут восемь коней.

Следующие стихи взяты из одного из гимнов Ригведы (пер. Ральфа Т. Гриффита).

Совершенно особой церемонией в Индии является Асвамедха, или жертвоприношение лошади. Она имеет явно выраженную связь с солнцем и, возможно, являлась обычаем ранних индусов, обитавших в Северной Азии, где скифы и массагеты [63]предлагали лошадей солнцу.

Позже она стала рассматриваться как символическая церемония: лошади олицетворяли солнце, а солнце – всеобщий дух.

В священных писаниях сказано, что «лошадь мыли и богато украшали, а перед ней шел разноцветный козел». Козла убивали первым, чтобы он дал знать богам о том, что к ним идет лошадь. Лошадь трижды обводили вокруг жертвенного костра, затем привязывали к шесту и убивали топором. Мясо обжаривали на вертеле, варили, из него делали шарики, которые съедали все участники жертвоприношения. «Жрец, его помощник, мясник, тот, кто зажигал огонь, а также вдохновленный певец гимнов» – все съедали свою порцию.

Два гимна из Ригсамхиты подробно и очень выразительно повествуют об этой церемонии. В них описывается убийство и сожжение лошади с таким голым натурализмом, что это кажется ужасным. Но они обращаются к душе животного, признавая ее ставшей посредством жертвоприношения тождественной богам, поскольку жертва являлась их земным символом. После смерти лошадь «идет к ним» и теперь принадлежит к их божественному синклиту – деваджата. Поэтому о ней говорят, что она произошла от богов и сделана из солнца. Утверждают, что она имеет три формы и ее высшее место рождения рядом с Варуной [64]. Ее крылатая голова «летит, фыркая, по легким, непыльным небесным путям», ее тело тоже имеет крылья, ее дух, распространяющийся словно ветер, пристально следит за богами. В конце концов «лошадь следует к тому собранию, которое в высшей степени, превосходно, где присутствуют ее отец и мать (небо и земля). Лошадь радует богов и может принести их благословение жертвователю».

Один из гимнов показывает нежную заботу о чувствах жертвенного животного, что считается уникальным явлением в религиозных церемониях, связанных с пролитием крови жертвы. К убитой лошади обращались со следующими словами:

«Пусть дыхание жизни не угнетает тебя, когда ты отправишься к богам, пусть топор не повредит твои тела (вышеупомянутые три формы), пусть торопливый, неловкий мясник не допустит ошибку в своей работе. Несомненно, ты уже не здесь, не должна ты страдать от ран, нет, ты идешь к богам по просторным легким дорогам, две хариты (Индры) и крапчатый олень (Марутс) будут твоими спутниками».

Мы не можем не сравнить дух этого жертвоприношения с тем, что вдохновлял иудеев на убийство животных. Никто не обещал счастливого славного будущего тем, кто был убит на израильских алтарях. Совсем наоборот, его наделяли грехами дарителя, вместо которого он был вынужден страдать, чтобы умилостивить Иегову. Нередко кровопролитие оказывалось напрасным.

Иегова не был умиротворен. Он требовал других жертвоприношений.

Но вернемся к индийской церемонии. Хотя жертву чествовали и благословляли и боги, и люди, так что ее судьбе вроде бы следовало завидовать, в последующие годы, по мере проникновения просвещения в эти районы, жертвоприношение, к которому брамины всегда относились отрицательно, стало выполняться символически, и убийства животных прекратились.