Игорь Срибный - Казацкие байки

- Да здесь же и стройте. Место удобное: тут тебе и река быстрая да широкая, в самый раз, чтоб мельницу поставить. Тут тебе и лес с дровьями для винокурни. Тут тебе и глина для печи.

Ох, и закрутились черти! Да так, что только пыль столбом поднялась… А к утру всё было готово. И печь для хлеба, и винокурня с котлами да ухватами и прочей хозяйской утварью. А уж у печи и зерно стояло для помола, и дрожжи пахучие, и сало лоснилось боками толстыми, и пшено, горкой на доску чистую насыпанное, золотыми искорками поблескивало.

Тут и мельница закрутилась, днипровскими водами вращаема. Да так споро, что черти, белые от копыт до рогов, едва успевали оттаскивать мешки с мукой. Тут и кулеш закипел, да сало на сковородке зашкварчало. Тут тебе и горилка в жбаны закапала, хлебный дух испуская… А к полудню появился первый каравай хлеба и первые бутыли с водкой.

Старшой бес осушил кружку водки, вкусил свежего хлеба, доброй жменей кулеша заел, да и говорит:

- Ну, молодец, казак! Как только научишь моих бесенят готовить так же, так и пойдешь домой. А сейчас, ешьте – пейте, детишки да гости дорогие!

Что тут началось! Вокруг винокурни во множестве запылали – задымили вогнища, и стали к ним стекаться бесы со всей округи. Фрол только успевал им горилку да кулеш подносить. А, увидев, что хмелеют бесы потихоньку, стал казак подсыпать в горилку тютюн [18] Тютюн - табак крепкий. А пьяненькие бесы и не заметили, что цвет и запах у горилки изменились. С жадностью выхлестывали до дна каждую новую кварту…

Только дурная горилка, тютюном заправленная. Ох, и дурная! И вот уже между двумя бесами вышел спор, да не поделивши кружку, биться стали. А вскоре уж и вся бесовская порода промеж собой билась. Черти и каменьями бросались, и дровами, для печи приготовленными, а потом уж и вовсе тем, что в лапы попадется. Вскоре были разбиты и мельница, и винокурня, и печь… А черти все бились и бились, и побоищу не видно было конца…

Не стал Фрол дожидаться конца чертенячьей битвы. Собрал свой мешок да и дернул лесом домой…

Ох, и плохо спалось казаку той ночью! Все битва чертенячья виделась в снах кошмарных. А заутра кто-то постучал в оконце Фролкино. А как вышел казак, то увидел фигуру, в свитку закутанную с ног до головы. Подошел ближе казак да с ужасом увидел, что перед ним вовсе не человек, а бес старшой стоит.

- Ну, чего тебе надо, поганый? Оставь меня в покое! – вне себя от ярости закричал Фрол.

- Оставлю, казаче, оставлю! Спаси только!! Вот уж не думал, что могут быть муки страшнее, чем в аду! Я, казаче, ни ходить, ни лежать, не могу, в глазах - все круги да сполохи. Голова, будто свинцом налитая, прям раскалывается от боли! Ноги не слушаются – совсем в другую сторону идут, да все споткнуться норовят… Слышал я, есть у людей средство верное от такой напасти!

Поглядел Фрол на беса и ему стало вдруг жалко его. Весь он сморщенный, сгорбленный, глаза потухшие, красные. Хвост из-под свитки выпал да весь в пылюке вывалялся… Перегаром сивушным смердит за версту…

- То-то же, будешь знать, как других мучить. Обещаешь оставить меня в покое?

- Клянусь Сатаной! – прохрипел бес, качаясь, как осина на ветру.

Фрол скрылся в доме и вышел вскоре с полным ковшом крепкого рассола огуречного, с погреба ледяного. Подал его бесу.

Черт двумя лапами ухватил ковш и одним махом опорожнил его. Постоял – постоял, качаясь … и вдруг повеселел.

- Еще! - выдохнул...

Фрол мигом смотался в курень и притащил еще ковш рассола.

Этот ковш черт опорожнял медленно, смакуя...

- Ну, казак, вовек тебя не забуду. Отблагодарю я тебя за доброту твою!

- Исчезни лучше с глаз долой! А благодарности твоей мне не надо вовсе!

Черт исчез, как в воздухе растаял...

На следующий год женился Фрол на дочери атамана Нетишинского куреня Наталке. Вот Наталка, огород копая, да на горшок с золотом и наткнулась. Долго казаки дивились да завидовали Фролкам. А Фрол лишь ухмылялся в усы: «Видать здорово полегчало черту, раз слово сдержал!»

А жбан с золотом отнес Фрол кошевому да в общий котел и отдал на Сичь…

Василько встал до рассвета. Ему нужно было собраться в поход, пока не проснулся Дед. И вся его детская душа радовалась, что, как и хотел с вечера, он встал раньше Деда и успеет собраться, удивив и обрадовав сурового старика.

Он вышел во двор, стараясь не скрипеть половицами, и налил в рукомойник холодной, как лед, воды. Долго плескался, обливаясь до пояса. Затем воротился в свой куток, стянул через голову холщовую свитку и неспешно облачился в широкие казацкие шаровары темно-синего сукна, белую сорочку-вышиванку, и перетянул себя широким ярко-алым поясом - крайкой. Обернув ноги онучами, натянул сладко пахнущие дегтем мягкие сапоги и вышел на двор… Где его уже ожидал Дед, сидя верхом на Орлике…

Не дав внуку придти в себя от изумления, Дед протянул ему руку и, Василько ловко взобрался на круп коня, усевшись позади Деда.

Старик тронул поводья, и Орлик легким наметом поскакал в степь…

Василько знал, что ему предстоит…

Сегодня ему исполнялось двенадцать лет. Сегодня ему предстояло пройти последнее, решающее испытание. И если ему удастся пройти его, он примет новое имя – тайное, которое не должны будут знать даже отец с матерью. Имя его Духа, которым наречет его Атаман…

Шесть долгих лет Дед готовил его к этому дню. С шестилетнего возраста Василька вместе с другими казачатами обучали военным играм, владению саблей и луком, скачке на лошадях. Дед научил его письму, вычислениям, способности находить дорогу по звездам, по мху на деревьях, по солнцу. Особое место в учении Деда занимала Вера. Он втолковывал внуку, что казаки, воспитывая характерников в своем товариществе, следуют заповедям Божьим. И хотя ляхи и их униатские священники – ксьондзы считают их чаклунами, галтовниками, казаки – характерники бьются за Волю и Веру своего народа. А само это слово происходит из древне-славянских слов ХА – добро и РА – свет, Свет Добра, или Сила для Добра. Вот, что такое – характерство.

Василько уже прошел четыре обряда посвящения: «огненную реку», когда нужно было неспешным шагом босыми ногами пройтись по раскаленным углям. «Ясновидение» - когда казачок с завязанными глазами должен дойти до родового дуба. «Головоломку» - когда старшие задают казачку каверзные вопросы с подвохом, на которые он должен дать верные ответы. И решающий обряд – венец науки – когда казачок должен был уйти от погони, скрыться в степи и, преодолев засидки и сторожи, добраться до родового дуба, прикоснувшись к его листве.

Но Дед приготовил для него еще и это – сегодняшнее испытание.

Они ехали долго. Не останавливаясь. Солнце уже клонилось к закату, когда Дед, наконец, остановил коня у края глубокого оврага, густо поросшего терновниками. Из мрачного зева оврага тянуло сыростью и тленом.