Иван Рак - Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия

— Воистину я так и сделаю! — правитель Яффы торжествующе расхохотался. — Я открою ворота перед отрядом Джхути, чтоб вооруженные воины спокойно въехали в город на боевых колесницах, застали мой гарнизон врасплох и перебили его на месте! Взять город без боя! Ловко придумано. Послушай, неужели Джхути всерьез надеялся, что я поверю в эту выдумку? — И правитель Яффы, гордый тем, что так легко разгадал вражескую хитрость, засмеялся еще громче.

— Ты не веришь моему господину? Ты думаешь, он тебя обманывает? — спросил гонец.

Правитель Яффы рассвирепел:

— Убирайся прочь, не то я велю повесить тебя вниз головой на городских воротах!

Но гонец не уходил:

— А если воины Джхути отдадут тебе все сто колесниц и бросят к твоим ногам все оружие, — тогда ты поверишь, что мы не замышляем против тебя никакого зла?

«Значит, это все-таки правда, — подумал правитель Яффы. — Доблестный Джхути в самом деле хочет перейти на мою сторону и воевать против фараона. Но если это так, мне очень повезло. Выходит, на моей стороне боги во главе со всемогущим Ра. Теперь я смогу отразить любое войско!»

— Скажи, — обратился он к гонцу, — почему Джхути выступил в поход с таким маленьким отрядом? Неужели фараон думал, что сто человек смогут захватить город? — И правитель Яффы подозрительно прищурился.

— Нет, фараон дал Джхути очень много воинов. Несколько тысяч. Но почти все они разбежались, когда узнали, что Джхути намерен совершить измену. Остались только те, которые сами не любят фараона: те, кого фараон обделил землей или у кого сборщики налогов отобрали все имущество, так что он, дабы не помереть с голоду, вынужден был продать в рабство детей, бросить дом и уйти служить в войско.

Выслушав такой ответ, правитель Яффы окончательно успокоился.

— Пусть доблестный Джхути сдастся мне, — сказал он. — Я буду ждать его в пустыне, к югу от города. Со мной будет отряд в сто двадцать человек. Пусть сперва придет Джхути и с ним не больше чем двадцать воинов. Пусть они принесут луки, мечи и копья всего отряда и бросят их к моим ногам. И только после этого дозволяется прийти остальным воинам — без оружия, пешком.

— Я передам моему господину Джхути твой приказ, — поклонился гонец. — Все будет так, как ты хочешь. Воины придут без оружия, ведя под уздцы коней, а колесницы будут нагружены дарами.

Два часа спустя правитель Яффы, сидя в шатре, ждал прихода Джхути. Неподалеку отдыхали сто двадцать сирийских конников.

И вот вдали заклубилась пыль. Это возвращались дозорные, которых правитель Яффы выслал на разведку. На полном скаку всадники влетели в лагерь и осадили коней.

— Они идут, — доложили всадники правителю Яффы.

— Сколько их? — спросил тот.

— Двадцать безоружных воинов и сто колесниц, на которых они везут корзины с дарами. А впереди — Джхути.

— Хвала великому Ра! — воскликнул правитель Яффы.

Когда Джхути пришел в лагерь, египетские воины сразу же бросили на землю оружие — копья, мечи, луки и колчаны со стрелами — и встали в стороне.

— Я привез тебе также богатые подарки: золото, серебро, драгоценные ожерелья и ларцы из черного дерева, — сказал Джхути, идя навстречу правителю Яффы. — Взгляни на эти корзины. Все они твои. А в руках у меня — видишь? — жезл фараона Та-Кемет.

Приосанившись, с торжествующим видом правитель Яффы сделал Джхути знак, чтобы тот положил жезл к его ногам. Джхути поклонился и, держа жезл в вытянутой руке, как бы нечаянно постучал им о камень. В тот же миг открылись корзины, и оттуда один за другим стали выскакивать вооруженные воины. Весь отряд Джхути, все пятьсот человек были здесь! Размахивая копьями, с грозным боевым кличем ринулись они на сирийских конников, безмятежно отдыхавших у костра. Запели в воздухе стрелы, понеслись вперед боевые колесницы. Ни один из сирийцев не успел вскочить на коня или выхватить меч из ножен. Многие из них сразу упали замертво, сраженные стрелами, а те, кто остался жив, обратились в бегство.

Лучники

— Взгляни на меня, побежденный злодей! — воскликнул Джхути, потрясая жезлом. — Вот жезл фараона! Великий владыка Та-Кемет сразил тебя им!

Правителя Яффы связали, надели ему на шею деревянную колодку, а ноги заковали в кандалы. После этого Джхути сказал воинам:

— Полезайте опять в корзины и поезжайте к воротам Яффы. Привратникам скажите: Джхути с остатками войска захвачен в плен, все воины обращены в рабов, и вот они везут во дворец трофеи. Стража вас пропустит. Когда въедете в город, сразу выскакивайте из корзин, хватайте всех жителей и вяжите их.

И вот сто боевых колесниц фараонова войска въехали в мятежную Яффу. Едва городские ворота остались позади, воины открыли корзины — и час спустя все было кончено.

…Поздно вечером Джхути отправил в столицу гонца, велев сказать фараону:

«Пусть возрадуется твое сердце, несравненный владыка Та-Кемет, да будешь ты жив, здоров и могуч! Великий бог Ра, твой отец, покарал злодеев и отдал в твои руки изменника. Пришли нам людей, чтоб отвести в Та-Кемет пленных сирийских воинов, которые склоняются перед тобой отныне и навсегда».

Жил в Фивах один зодчий. Он состоял в свите фараона и был окружен почетом. Самое ответственное строительство фараон всегда поручал ему. Немало воздвиг этот зодчий храмов, дворцов и сокровищниц.

И вот он состарился. Пришла ему пора переселяться в вечное жилище.

Перед смертью зодчий призвал к себе двух своих сыновей и сказал им:

— Дети мои! Слушайте меня внимательно. Я вам поведаю тайну, которую знаю только я один. Эту тайну я завещаю вам. Твердо запомните каждое мое слово, а уж потом, когда я умру, поступайте так, как сочтете нужным.

В молодости я служил подмастерьем у главного зодчего фараона. Я был очень беден. Продуктов, которые мне выдавали, едва хватало, чтоб не умереть с голоду. Несколько раз я даже подумывал о том, чтоб на западном берегу ограбить гробницу какого-нибудь вельможи. Но всякий раз меня удерживал страх: я боялся, что меня схватят и предадут мучительной казни за святотатство.

Однажды фараон велел главному зодчему построить новое каменное хранилище для драгоценностей. В тот же день караван судов отплыл на юг. Через месяц суда вернулись с грузом песчаниковых глыб из каменоломен. Глыбы перетащили в город, и мы приступили к строительству.

Я тогда руководил рабами, которые возводили северную стену сокровищницы. Но рабы — они ведь ничего не понимают в нашем деле: они просто укладывают тяжелые каменные плиты туда, куда им укажет мастер. А мастером был я… А ну-ка, дети, посмотрите в окно: никто нас не слышит?.. Так вот… Я долго ждал дня, когда главного зодчего не будет на строительстве. И вот такой день настал: зодчий куда-то отлучился по делу… Я, рабы — и больше никого вокруг… И тогда по моему указанию они положили одну плиту так, что ее легко можно вынуть из стены, хотя снаружи ничего не заметно. А в сокровищнице той, вы знаете, хранятся несметные богатства фараона. Сам я ни разу за всю жизнь не воспользовался потайной лазейкой… Мне было страшно даже подумать об этом…