Арон Гуревич - Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства

Само понятие социальной истории не может не быть расширено и переработано за счет органического включения в него всего многосложного и многослойного комплекса умственных установок и социально-психологических механизмов, которыми руководствовались люди, сплошь и рядом (подчеркну это лишний раз) не осознавая того, в своей социальной практике. По моему глубочайшему убеждению, такого рода расширение и углубление понятия социальной истории насущно настоятельно, если историки не намерены оставаться в плену социологических и политэкономических абстракций и не страшатся видеть в истории то, чем она в действительности является, — историю Человека в Обществе и Общества, состоящего из живых Людей.

Повторю в заключение: я не решился бы при современном состоянии исторических знаний развернуть связную картину средневековой народной культуры и ее развития. Цели, которые я преследовал на протяжении всей этой работы, были преимущественно методическими. Я хотел показать важность поставленной проблемы и нащупать некоторые пути подобного исследования, не уклоняясь от трудностей, подстерегающих здесь на каждом шагу.

1"Rusticitati autem meae veniam date; necesse est, quia rusticatio, ut quidam ait, ab altissimo creata est" (101, p. 414).

2"Quia non est amplius nisi liber et servus" (II, I, № 58).

3Храбан Мавр обрушивался на «тех, кто при затмении луны исходят воплями». Как отмечено в "Indiculus superstitionum", язычники восклицают: «Луна, победи!» (35, II, 1, с. 222 и след.).

4Ср.: Poeta Saxo. De gestis Caroli magni (49, I, p. 268): о «народных песнях», воспевающих франкских королей.

5Впрочем, Снорри отмечает, что верховный бог Один правил в те времена, когда происходили римские завоевания. Как видим, он не вовсе чужд ученой традиции.

6Согласно учению греческого философа Эвгемера (IV–III вв. до н. э.), боги — это могущественные люди, герои древности, впоследствии обожествленные народом.

7У скандинавов языческой эпохи (как и у многих народов мира) существовал обычай, согласно которому слабых или больных новорожденных или девочек, польза от которых была меньшей, чем от мальчиков, выносили в пустынную местность и оставляли на гибель. Этот обычай в Исландии не был сразу отменен даже после введения христианства.

8В отдельных исландских источниках происхождение королевского рода связывается наряду с Одином и асами с библейскими патриархами, начиная с Ноя, и с троянскими царями. Так поступает и сам Снорри в «Младшей Эдде»: обиталище асов, Асгард, — это древняя Троя, а из нее вышел род Одина. Здесь проявляется потребность скандинавов «приобщиться» к всемирной истории. Подобным образом и англосаксонские короли, возводя свой род к Водану (Одину), вместе с тем стремились примирить языческую генеалогию с христианской традицией. Английский хронист пытался связать Водана с библейскими персонажами, — он оказывается потомком Ноя и в конечном счете — Адама. Но от такой попытки «привязать» языческую генеалогию конунгов к христианскому мифу Снорри воздерживается.

9В начале XII в. видение десятилетнего итальянского мальчика Альберика было записано монахом из Монтекассино. Вскоре после этого Альберик вступил в монастырь и выучился грамоте. Прочитав запись собственного видения, он обвинил автора в подделке и потребовал, чтобы некоторые разделы этого текста были изъяты или помечены как неподлинные (57, с. 191; 208, с. 51).

10Glebo-arator, значится в глоссе к этому месту в рукописи «А». В вводной части повествования тот же автор характеризует Готтшаль-ка: «…муж простой и праведный, бедный духом и вещами земными, возделыватель пустоши, но не пустынник, а пахарь» ("vir simplex et rectus, pauper spiritu et rebus, heremi cultor — non heremita, sed agricola") (23, A„ 1,1).

11Впрочем, место его рождения остается под вопросом. Жизнь Бертольда известна нам помимо вышеприведенных легендарных сообщений очень слабо, о его личности можно судить почти исключительно на основании его проповедей (232, с. Ни след.).

12Специфические ценности рыцарства, в том числе куртуазность и манеры, Бертольд не ставит высоко. Рассуждая о добродетелях (tugent), он противопоставляет подлинные добродетели, одобряемые богом и ангелами, ложным добродетелям, которые вызывают восторг иных людей. Они считают tugent достоинство, с каким выполняют посольские функции, или умение подать кубок и изящные жесты. Видя подобное, эти люди восклицают: «О, сколь воспитан юноша!» Но богу такие «добродетели» смешны и не по душе. Ведь и собаку можно выучить стоять на задних лапах (8, № 7).

13Ахитофел и Хусий — предатели, замышлявшие погубить царя Давида («2-я кн. Царств», 15, 16, 17).

14Ровоам — сын царя Соломона; описываемый конфликт см. в «3-й кн. Царств» (12:3—16).

15В случаях, когда Бертольд хочет охватить всю пестроту слушателей, он прибегает к контрастным сопоставлениям: мужчины и женщины, молодые и старые, господа и слуги, монахи и миряне, богатые и бедные, духовные лица и светские люди, благородные и неблагородные, ученые и неученые (8, № 2, 5,20, 33).

16Восставших на Моисея Авирона и Дафана поглотила расступившаяся под их ногами земля («Числа», 16:1—36).

17Ср. латинскую версию проповеди «О семи планетах»: здесь ростовщик назван иудеем, он занят исключительно тем, что продает 'время и тем самым грабит весь свет, ибо время есть общее благо (см.: 212, с. 13).

18А. Шенбахом в свое время был собран в проповедях Бертольда значительный материал относительно народных верований и суеверий (212).

19Эта проповедь имеет такое продолжение: «Брат Бертольд, мне передавали, что многие священники рассказывают об услышанном на исповеди своим женам». «Я не верю этому, — возражает проповедник. — Но коль вы боитесь исповедаться и стыдитесь приходского священника в сельской местности, ступайте в город, где есть духовенство и монахи, проповедники и меньшие братья» (8, № 22).

20Ж.-Ш. Пайен, отметив, что дьявол был «удобным помощником проповедника и исповедника», вместе с тем высказал утверждение, будто XIII век забыл о вере в дьявола: он сохраняет активную роль антагониста милосердию бога в «примерах», в остальном же как бы не существует (193, с. 401–425). Это утверждение весьма сомнительно, и, в частности, проповеди Бертольда никак его не подтверждают. Кстати, и Пайен это признает, в более поздний период дьявол и вообще нечистая сила оказываются в высшей степени активными и вездесущими.

21Первое затмение приходится на 5 августа 1263 г.; следовательно, проповедь читалась в 1264 г. Другое упоминаемое затмение приходится, по-видимому, на май 1250 г.

22Давая толкование шестой заповеди («не прелюбодействуй»), Бертольд обращается к молодым людям с советом вступать в брак. В ответ он слышит: «Брат Бертольд, я еще молодой парень, но охотно бы женился, да она за меня не идет». Бертольд: «Возьми жену, не хочешь этой, возьми другую, не хочешь коротенькой, возьми длинную, не любо брать длинную, женись на коротенькой: не желаешь беленькой. возьми черненькую; если же не нравится черненькая, возьми белую; коль не хочешь маленькой, возьми большую, не хочешь большой, женись на маленькой». Собеседник прерывает этот затянувшийся перечень: «Брат Бертольд, я беден и ничего не имею». Но у Бертольда на все готов ответ: «Намного лучше, если ты бедным попадешь в царство небесное, нежели богатым — в ад». А тем, кто развратничает, он заявляет: «Возьми ее (особу, с которой он грешит) за одну руку, а дьявола за другую, и все трое ступайте в ад». Относительно десятой заповеди («не пожелай жены ближнего своего») собеседник высказывается так: «О брат Бертольд, сколько же народу погибло! Почти никого не остается» (8, № 19).