Леопольд Воеводский - Каннибализм в греческих мифах. Опыт по истории развития нравственности

Имя Медеи было, по-видимому, известно во всей Греции с древнейших времён. Уже у Гомера «всем известно» сказание об аргонавтах, в котором она играет столь замечательную роль. Затем Медея упоминается и Гесиодом: Μήδεια έύσφυρος – «Красноногая». Свадьба её с Ясоном была изображена на сокровищнице Кипсела. Её детоубийство, послужившее сюжетом дошедшей до нас трагедии Эврипида, заимствовавшего его у трагика Неофрона [728] , должно считаться одним из самых распространённых сказаний Греции, хотя и было особенно локализовано в Коринфе, где Медея считалась народной героиней, царицей Коринфа. Везде её пребывание сопровождается кровавыми поступками, и, несмотря на это, она является то в Иолке, женой Ясона, то царствует в Коринфе вместе с Ясоном, то является в Афинах женой Эгея. Сказание приводит её в связь с древнейшими героями. Сизиф удостаивается её любви, она делается бессмертной и становится в Елисейских полях супругой Ахилла. Даже сам Зевс добивается её любви.

Вследствие этой распространённости сказания о Медее, мы легко можем понять, сколь многообразным изменениям должен был подвергнуться основной мотив его. Но несмотря на это, связь её с Ясоном всегда делала естественным оправдывать её поступки любовью. Поэтому неудивительно, если мы у Преллера, видящего в Медее олицетворение луны, читаем: «Основным характером Медеи является страстная любовь; она служит прославлением Афродиты, подобно тому, как и много других изображений этой страсти в греческой поэзии является первоначально аллегорией луны» . [729] В ином месте он говорит об «ужасно страстной картине Медеи, которой многообразные и роковые приключения являются уже в древнейших известных нам памятниках этого сказания преимущественно последствием этой любви к Ясону, заставляющей забыть всякий долг и даже привязанность к отцу и брату». [730] Мы же должны сказать, что эта «ужасно страстная любовь» есть не что иное как только такой же точно мотив, как бешенство и умопомешательство, долженствовавший лишь впоследствии оправдать её каннибализм или грубые следы его, сохранившиеся в предании.

Впрочем, любовь является в сказаниях о Медее никак не единственным мотивом. Жертвой Медеи являются: во‑первых, её дети, между которыми упоминаются Мермер и Ферит; затем брат её Апсирт; муж Ясон; отец мужа Эсон; дядя Ясона Пелий, вторая жена Ясона Главка, вместе с её отцом Креонтом. Сообразно с этим множеством жертв Медеи, сохранились и самые разные предания о её поступке с каждой из этих жертв и о мотивах этого поступка.

Между мотивами недостаёт бешенства или умопомешательства. Отсутствие этих вакхических элементов свидетельствует, что сказание о Медее успело уже в глубокой древности получить довольно определённую форму. [731] Замечательно также и отсутствие рассказов о совершении убийства по ошибке, например, об убийстве своих детей вместо чужих.

Просмотрим теперь отдельные группы сказаний о Медее.

Дети Медеи.

Существовали две главные редакции о детоубийстве Медеи. По одной из них она просто закалывает детей, рождённых ею от Ясона. У Эврипида мотивом этого поступка является ревность, или точнее, месть за то, что Ясон, оставив её, женился на Главке (или Креусе), дочери Креонта. По другому преданию, она принесла своих детей в жертву какому-то божеству. В Коринфе, где это последнее сказание было локализовано, существовал, вероятно, в прежние времена обычай приносить детей в жертву богине Гере. Этот обычай и был, по-видимому, приведён в связь с поступком Медеи. [732] Оба предания упоминаются Аполлодором, у которого, однако, второе из них подверглось уже дальнейшему изменению: «Сыновей, которых имела от Ясона, именно Мермера и Ферита, она умертвила… Говорят [также], что, уходя, она оставила детей в младенческом возрасте, посадивши их [как] молящих на алтарь Геры Акрэйской , и что коринфцы взяли их оттуда прочь и покрыли их [тело] ранами ». [733] У Павсания мы читаем, что коринфцы закидали их камнями , вследствие чего они стали «губить их младенцев» , до тех пор, пока им не были устроены годичные жертвоприношения. [734] И под этой формой скрывается, по-видимому, старинное предание о растерзании детей, приносимых в жертву. Итак, первоначально Медея изображалась точно так же жертвовавшей, т. е пожиравшей своих детей, как это делали если не сами коринфцы, удержавшие, должно быть, только простое жертвоприношение, то по крайней мере их предки.

При этом случае считаю не лишним указать ещё и на следующие слова Элиана, из которых явствует, как сильна была в древности тенденция устранить более грубые черты из сказаний об уважаемых народом мифических лицах: «Существует предание, что возводимый на Медею упрёк ложен, и что не она убила детей, а коринфцы. Говорят, что сказание о Колхиде и [вообще вся] трагедия [”Медея“] была выдумана Эврипидом по просьбе коринфцев, и что ложь взяла верх над истиною только вследствие славы поэта. Вследствие этого преступления, совершённого над детьми, коринфцы, как утверждают, и поныне совершают им надгробные жертвоприношения, воздавая им таким образом нечто вроде дани». [735]

Апсирт.

Одну из форм предания, в которой Апсирт является умерщвлённым у алтаря, мы уже указали выше. Но там мы привели только те свидетельства, по которым убийцей является Ясон. Что настоящим убийцей Апсирта была, однако, сама Медея, это, конечно, не подлежит сомнению. У Эврипида Ясон упрекает Медею: «Ты убила брата твоею [Апсирта] у алтаря», причём замечательно, что употреблённое здесь слово вместо алтаря означает собственно «домашний очаг». [736] По другому преданию, Медея разорвала Апсирта на куски: «Когда отец её, узнав о её бегстве с Ясоном, погнался за их кораблём, то Медея, видя его приближение, умерщвляет брата и, разрезав на куски, бросает в море. Собирая члены своего сына, Эпт отстал в погоне. Вследствие этого он повернул назад, похоронил [те] члены сына, которые ему удалось спасти, и назвал место [погребения] Томи [т. е. «куски»]. [737]

Мыслимо ли объяснить иначе эти две редакции, как только тем, что раньше миф имел следующий вид: Медея умертвила Апсирта у домашнего очага, разрезала его тело на куски и кинула их в котёл с водой (в море)? Что впоследствии умерщвление Апсирта было приписываемо Ясону, это очень естественно: поступок казался несравненно менее неблаговидным, если он был совершён не родной сестрой Апсирта, Медеей, а её мужем, Ясоном. [738]

Ясон, Эсон, Пелий.

Обо всех трёх говорит сказание, что они были разрезаны Медеей на куски и сварены в котле. Ясона, своего мужа и Эсона, его отца, она варит с тем, чтобы возвратить им молодость. Что это ей удаётся, мы должны считать позднейшей вставкой; ибо в то время, как, например, у Овидия Эсон действительно молодеет [739] , у Аполлодора он умирает во время жертвоприношения, напившись крови жертвуемого быка, причём виновником смерти, заставившим пить эту кровь, является уже не Медея, а старик Пелий [740] . Ясон же является у Гигина погибшим от рук самой Медеи. [741]