Софья Арзуманян - Сказки для взрослых

Наш царь вступает в третью стадию — жизнь отшельника, и мы должны поддержать его в этом начинании. Перед уходом царя в лес надлежит совершить поминальную жертву в честь истребленных царей, что пали в битве на Курукшетре. Ты, Юдхиштхира, наделенный великим сиянием, позволь царю воспользоваться твоим богатством для совершения поминальной жертвы.

— Не то что богатство, но и вся моя жизнь принадлежит владыке людей. Пусть берет даров для брахманов, сколько ни пожелает.

Услышав такие слова, Бхима, просветленный благородством старшего брата, опустил глаза:

— О брат, как и раньше в трудную минуту, так и сейчас ты укрепил меня в добросердечии. Ты способен не замечать дурного и сеять добро в душах людей. Юдхиштхира, да будешь ты свободен от врагов, ибо воистину ты достоен высших миров!

На другой день старый царь отобрал тысячи лучших брахманов, собрал тысячи даров — покрывала, золото, шерстяные одеяла, оленьи шкуры, самоцветы, слонов, коней и, называя имя каждого из погибших, начал раздавать все это брахманам. Потоками лились несметные богатства. Дхритараштра прославлял Дрону, Бхишму, Карну, Дурьйодхану, Духшасану и многих, многих других. А счетчики и писцы по воле Юдхиштхиры непрерывно спрашивали царя: «Приказывай, что нужно пожертвовать этим людям, — все будет исполнено». Словно туча ливнем изливал царь потоки богатства, еды и питья, ублаготворяя брахманов. Когда через десять дней царь из рода Куру устал, жертвенное приношение даров закончилось. Сын Амбики исполнил свой долг перед погибшими сыновьями и внуками.

Наутро наступило время отправиться в лес. Царь, поместив впереди себя жертвенный огонь и прикрывшись шкурой оленя, покинул свои покои. На улице собралось много горожан, которые хотели стать свидетелями ухода великого царя. «О великий праведник, куда собираешься ты?» — причитали женщины, подобные осиротевшим телятам. С трудом пробирался тот бык из рода Куру по главной улице города, запруженной мужчинами и женщинами. В этот момент к царю и его верной Гандхари приблизилась Кунти и печально произнесла:

— Позволь мне, о царь, последовать за тобой, чтобы жить в лесу, предаваясь подвижничеству и умащая тело грязью взамен благовоний.

Услышав это, Юдхиштхира воскликнул:

— О моя мать, смилуйся надо мной! Не могу я расстаться с тобой. Что терзает тебя, наимудрейшая?

— Безмерна моя вина. Не объявила я в должный час, что Карна — сын мой, рожденный от бога Солнца. Это из-за меня мой сын жил с приемными родителями, из-за меня не знал о своем родовитом происхождении и из-за меня был повержен в бою. Видно, сердце мое каменное или железное, если не разбилось оно на сотню осколков при вести о гибели сына Солнца!

Тогда Бхима обратился к ней:

— Когда есть возможность наслаждаться царством, завоеванным сыновьями твоими, что за мысли появляются у тебя? Какая женщина удалилась бы в лес, бросив своих сыновей, отринув великую власть и плоды ее величайшие?!

— Нет, мои родные. Не желаю я плодов царства, завоеванных сыновьями, но жажду подвижничества. Служа моим свекру и свекрови, живущим в лесу, я иссушу тело аскезой и достигну благословенных миров, где пребывают супруг мой Панду и старший сын Карна. Отпустите меня, сыновья! Да будет к дхарме обращен ваш разум и да будет великой ваша мудрость!

Та ночь была исполнена благодати, взращивая в душах радость и смирение. Процессия обратилась на север. Тут и там сияли огни, зажженные брахманами. Царь, сопровождаемый Гандхари, Кунти, а также Видурой и Санджаей, нашли в ту ночь пристанище в лесу. Окруженные дваждырождеными, они вступили в третью ступень своей жизни — отшельничество и высочайшее подвижничество, избавляющее от всякой скверны.

Нерадостны были дни, проведенные Пандавами без матери, дяди Видуры, царя Дхтритараштры, тети Гандхари и верного Санджая. Постоянно размышляя о страшной гибели родственников и том, что Земля лишилась своих лучших героев, не знали они больше сна. Успокоение и желание жить дальше они находили только в чтении Вед, в совершении жертвенных обрядов, а также глядя, как растет их внук Парикшит, спасенный когда-то Кришной. Беспокойство за родственников навело их на мысль навестить отшельников.

Пандавы под предводительством Юдхиштхиры переправились через Ямуну, воды которой очищают от всех грехов, и направились в обитель слепого царя. Здесь они увидели Дхритараштру, исхудавшего от постов так, что сквозь кожу были видны кости, а также Гандхари с извечной повязкой на глазах и Кунти, при виде которой ее сыновья пали на землю и коснулись ладонями ее стоп. Дхритараштра обратился к Пандавам:

— Здравствуй, мой дорогой сын Юдхиштхира. Благополучен ли ты? Доволен ли жизнью? Следуешь ли дхарме? По обычаю угостись тем, чем питаюсь и я, — плодами и кореньями. О потомок Бхараты, служат ли твои богатства поставленным целям? Не слабеет ли твой дух? Не подпадаешь ли ты под власть сна?

— Благодарю тебя, о сжегший все грехи. Мы вполне благополучны. Но где же дядя Видура? Почему мы его не видим?

— Видура живет в глухом лесу, предается там тяжкому подвижничеству, воздерживаясь от еды. Время от времени брахманы встречают его в разных уголках этого безлюдного леса.

В этот миг вдалеке показался Видура. Вид его был страшен. С отшельническими косицами, с деревяшкой во рту, помогающей держать обет молчания, изможденный, перемазанный грязью, он казался лишь подобием человека. Заметив, что в обители гости, он тотчас повернул назад. Царь Юдхиштхира поспешно устремился за ним.

— Видура, это я, Юдхиштхира, твой любимец, — закричал он и побежал за отшельником средь деревьев, стараясь не потерять дядю из виду. Наконец Юдхиштхира догнал истощенного аскета, который, устав от бега, прислонился к одному из деревьев.

Взгляд Юдхиштхиры встретился с взглядом Видуры, который смотрел на племянника в упор, не мигая. В этот момент Видура, сияя пламенным пылом, вошел своим дыханием в дыханье Юдхиштхиры, а телом в тело Юдхиштхиры. Видура испустил дух. В тело же Юдхиштхиры вошли его способности восприятия — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Так Видура — частичное воплощение Бога Дхармы, силой йоги вселился в Юдхиштхиру, который стал намного сильнее, у него прибавилось всяких достоинств и силы духа. Пандав воссиял пламенным брахманическим величием, словно Индра в окружении богов. А перед ним лежало, прислоненное к дереву, лишенное сознания, с застывшим взглядом, тело Видуры.

Ошеломленный происшедшим, Юдхиштхира подумал о том, что о случившемся следует сообщить родственникам и тело Видуры надо предать огню. Но с небес послышался голос: