Теренс Уайт - Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире

Приведенная нами концепция муравьиного льва и его свойств, как и рассказы о хлебной и масленичной мухе, настолько фантастичны, что ее исключили из латинской версии, и она осталась только в лейденской рукописи.

Упоминание о настоящем муравьином льве присовокупили к статье о муравье, что я вовсе не нахожу разумным и не придерживаюсь подобного соединения, но это послужило тому, что понятие mermecollion соединилось с жемчужной устрицей. Процесс явно не имеет никакого разумного обоснования, но что делать с этимологией и переводом?

В пяти строках нашего собственного отрывка обнаруживаем, что остряк описывает своего моллюска (ракообразного) как occeola и осceloa, одновременно сражаясь с образованием от ob coelum и также, похоже, с невозможной частицей прошедшего времени occelare, чтобы спрятаться, как жемчужина.

Вполне возможно, какой-нибудь переписчик бестиария перепутал mermecolion с mare и occeola, муравьиного льва с морскими устрицами?

Murex также означает острый выступ, острие, жесткий шип для лошади или ограждение. Раковина также заострена.

Ostreum — весьма редкое имя для устрицы или моллюскообразного, ostrum и conchylium означают и отмеченное значение, и пурпур.

Представление следующее: can-cer = concha crura (habens).

Замеченные нами повторы, связанные с крокодилами, крабами, единорогами, происходят от того, что бестиарий — своеобразная компиляция материалов, взятых из многих источников (см. приложение).

Когда отрывки из «Физиолога», сочинений Солина, Исидора, Амвросия и других бестиаристов соединяются вместе, одно и то же положение вполне может оказаться в разных отрывках.

Снова перед нами случай смешения, добавления путаницы в связи с mermecolin. Ostrea или ostreum сегодня представляет или ob testam (благодаря ее раковине), или образуется от греческого слова όστρεον, или потому, что ostrum означает «пурпурный», или от той же частицы прошедшего времени позднего латинского глагола occelare («прятать»). Встречается также ob coelum.

Сказанного вовсе не достаточно, ученые Средних веков умудрились смешать жемчужину margarite с цветком marguerite, расположив жемчуг перед свиньей, намекая, что они питались маргаритками. Жемчужную устрицу продолжают называть meleagrina margaritifera, в то время как съедобная устрица относится к одной из ostraedae.

Подобные нелепицы весьма характерны для древних филологов, добавляющих к mer-maids или mer-oyster. (Подробности приведены в статье «Физиолог» в Британской энциклопедии).

В основе звукоподражание.

В греческом языке слово rubeta означает и ежевику, и ядовитую жабу, живущую в ее зарослях. Обычно они красноватого или ежевичного цвета.

Правила поведения любящих друг друга Ромео и Джульетты, которые доминировали от Возрождения до века Голливуда, вовсе не древнего происхождения. До эпохи Возрождения любовные отношения рассматривались более или менее легкомысленными или, по крайней мере, незрелыми, пока не достигали того рубежа, который сегодня называют границей среднего возраста.

«Однако, как правильно заметил некогда Томас Мэлори, — люди могут любить и в семнадцать лет, повинуясь своим желаниям. То, что любовь безрассудна, очевидно, поскольку они действуют неосознанно и поспешно, подчиняясь инстинктам. Несмотря на существующие правила, некоторые вовсе не следуют им. Стабильности нет. Однако прежняя любовь существовала. Ведь мужчины и женщины могли любить друг друга семь лет, не подчиняясь похоти, затем переходя к любви истинной и преданной».

«Он нес ярмо своего отрочества на своей нежной шее».

«Трижды выскажем одобрение плодовитой деве, которая только что разрешилась маленьким мальчиком».

Иначе говоря, «более юный», возможно, также означает, что один моложе другого, хотя на самом деле пожилой. Вопрос, следовательно, в том, кто моложе. В VII веке добродетельный архиепископ уже оказался связанным с теорией относительности. Однако, в соответствии с Цицероном, «младшим» оказывался человек от сорока пяти до шестидесяти лет.

В этом месте отсутствует заключительная страница. Текст дополнен иллюстрацией из рукописи Британского музея.

Переписав почти тридцать страниц из «Физиологии» святого Исидора, наш компилятор испытал такое облегчение и радость, что начертал последнее слово заглавными буквами. INICERE.

На иллюстрации изображен переписчик, трудящийся в монастыре. В правой руке он держит перо, а в левой — перочинный нож. Иллюстрация взята из листа бестиария, завершающего раздел, посвященный природе и человеку.

Традиции иллюстрирования изменяются со временем, то же самое происходит со смещением круга интересов. «Англосаксонские отношения», упомянутые Льюисом Кэрроллом, становились все более и более привлекательными для современного иллюстратора, по мере того как он делал фотокопии страниц оригинала. Изящный формализм XII века интересовался предметами и частями тела, не главными для нас.

Тогда же люди очаровывались выпуклостями ананаса и образованием листьев на цветной капусте, стилизованными орнаментами их тканей. Но более всего четкими, приятными и отчетливыми изгибами подбородков, ртов, носов, рук и ног, столь же редкостных, как и индивидуальные деревянные сапожные колодки. Необычны и другие части животных: коленные суставы, копыта, лапы, когти. Они всегда выписаны точно и любовно. В то время как пальцы, пятки, стопы и плюсневая их часть у людей воздушны и легки, несравнимы по красоте стиля.

«Обо всех конечностях автор бестиария повествует в главе, посвященной человеку, особое значение имеет польза, определяющая их привлекательность»

То есть духовенство.

Мистер Джон Салмекс, член Королевского общества, сообщил переводчику, что, хотя Осберт Фаулер никогда не являлся сотрудником или воспитанником Итонского колледжа или университета, не упоминается в Alumni Cantabrigensis и в «Перечне выпускников Итонского колледжа» сэра Уэсли Стерри, тем не менее отмечает: «В этом колледже он занимал должность казначея, о чем говорится в рукописном „Ежегодном списке членов основателей Королевского колледжа Кембриджа“, хранящемся в Комнате привилегий колледжа. Он составлен на основании отчетов колледжа и других источников в начале настоящего столетия покойным Ф. Л. Кларком (собственно, казначея).

Осберт Фаулер попросил об отставке во второй четверти 1640/41 учебного года, то есть между Рождеством и Благовещением, и ушел к Михайлову дню (21 ноября) 1658 года. До этого времени он не занимал никакой должности, поэтому, вероятнее всего, обнаружил рукопись во время работы в приходских архивах.