Эдуард Шюре - Великие легенды Франции

Сан-Мишель во время прилива.

Литография XIV в.

Но вернемся к началу. Железная дорога довела нас почти до Понторсона, милого нормандского городка на берегу Куэнона. Оставим, наконец, вагон и по новому шоссе направимся к Горе, всеми брошенной в морском одиночестве. Вдоль дороги еще можно заметить несколько ферм. Но деревья постепенно исчезают, появляется серовато-зеленая растительность побережья. Мы попали в страну дюн и песка, который тянется до самого моря. Прямо перед нами, в конце дороги, поднимается из голубой мглы океана гора Сан-Мишель, фиолетовая громада, завершающаяся шпилем церкви. По мере того как мы приближаемся, начинают проявляться постройки и конструкции, составляющие уникальный ансамбль, странный и удивительный, нетронутый край средневековья. Мощная крепость окружена по низу каймой из башен, чьи подножия лижет море. Сгрудившиеся дома жмутся к скале, цепляются друг за друга, как гнезда ласточек, громоздятся на склонах Горы. Это город горцев, которыми с ХII по XV век становились паломники, рыцари и солдаты. Сегодня там живут лишь несколько рыбацких семей. Художники и туристы съезжаются сюда на осень, как перелетные птицы. Древнее аббатство возвышается над хаосом домишек мощными контрфорсами и зубчатыми башнями. Еще выше, венчая все, находится базилика с ажурным нефом, легкими аркбутанами и башней. Воздушный собор кажется перенесенным сюда каким-то волшебством, чтобы противостоять ветрам и волнам. Скала, город и укрепленный замок составляют единое целое, созданное одним порывом. В присутствии этого великолепного образчика архитектуры и памятника истории мы вспоминаем слова Вобана, сказанные им перед собором Кутанса: «Кто бросил эти камни в небо?»

Шоссе приводит нас к монолитной стене Авансе , сооружения, защищающего Гору. Мы преодолеваем ее по пешеходному мостику и проникаем в крепость через ворота, защищенные нависающими бойницами. За входом нас ожидает древняя история Франции. Она поведет нас, шаг за шагом, до нашего времени. В первом дворе, находящемся сразу за воротами с железной решеткой, каменный лев придерживает когтями герб аббатства, на котором лососи плывут в волнистом поле. Эти ворота по праву называются воротами короля. Фигура льва символизирует королевское достоинство правителей Франции, поскольку рождение, апогей и упадок королевства были почти одновременны рождению, расцвету и упадку горы Сан-Мишель. Ворота Мишелетт названы по двум пушкам, оставленным англичанами после осады XV века. И вот мы на единственной улице города, которая поднимается серпантином по склонам горы и приводит нас к аббатству, превратившись у самых ворот в ступени на парапете. Преодолев множество ступеней и поворотов, мы прибыли в кордегардию. Гордые арки и высокий потолок этого помещения переносят нас сразу же в средневековый мир, феодальный, религиозный и воинственный. Через это готическое окно, верхняя часть которого похожа на трилистник, лучники сеньора Этутвиля во времена Карла VII следили за каждым движением английской армии; свист тетивы арбалета означал смерть одного из нападавших. Романский фасад базилики вызывает в памяти образы нормандцев, обращенных в христианство, выразивших в архитектуре свой серьезный и взвешенный нрав. Тимпан портала относится к эпохе Меровингов, времени основания святилища, перед которым мы стоим. Архаический и наивный тимпан представляет нам архангела Михаила, явившегося к св. Оберу во сне, в тот самый момент, когда архангел велит святому встать и возвести церковь на языческой скале. Интерьер базилики печален. Строительные леса, которые возвели для проведения реставрации, сегодня приостановленной, мешают наслаждаться красотой нефов и дерзостью столпов. Грандиозный клирос в готическом стиле никак не исправляет впечатления, что все здесь разрушено и заброшено. Статую св. Михаила, помещенную в центральной части трансепта, окружают знамена паломников. Несмотря на это соседство, архангел выглядит скорее опечаленным тем, что культ его прекратился, чем обрадованным победой над Змеем. Это изображение – лишь бледная тень того образа грозного архангела, что жил когда-то в воображении и поддерживал решимость крестоносцев или солдат, воевавших с англами.

Чтобы понять всю прелесть пламенеющей готики и проникнуть в апокалиптические мысли, вдохновившие зодчих на создание этого замечательного здания, нужно подняться по лестнице колокольни на внешнюю платформу над крышей бокового нефа. С этой террасы, которая проходит по крыше центрального и боковых нефов, открывается великолепный вид на залив Сан-Мишель. Залив имеет форму треугольника, глубоко врезающегося в побережье. Три реки бороздят песчаный берег залива, как три искрящихся канала. Нормандский берег, бретонский берег составляют круг, границей которому служит лишь небо. Поднимемся еще выше. Вскарабкаемся по лестнице из прочного кружева на изгиб аркбутана и доберемся до самой высокой балюстрады, именуемой Большое путешествие безумцев . С этой вершины гора Сан-Мишель видна вся целиком и выглядит как элемент рельефного плана. С одной стороны видна извилистая линия насыпи, с другой прорисовывается неровность острых и полускрытых туманом рифов. За стенами стиснуты сады и жалкие поселочки. Ле Герише, один из лучших знатоков Горы, описывая ее, сравнил массив замка и церковь, увиденные с этой высокой точки, с «огромной шахматной доской, вырезанной огромными ножницами. Здесь большая лестница символизирует короля, башня воронов – ферзь». На краю пропасти растворяешься в воздухе, летишь над бесконечным океаном. Во время шторма башни, башенки и готические шпили церкви, фантастические скульптуры, собаки, драконы и горгульи, увиденные с высоты птичьего полета, выглядят темным сказочным лесом, населенным самыми невероятными животными. Но наступает прекрасный осенний день и прогоняет туман. Тогда собор отрывается от фундамента и парит в воздухе. Он сияет в чистой лазури между небом и землей, как мистическое видение со старинных картин.

Но уже давно воздушный город утратил свою жемчужину, я имею в виду архитектурную пирамиду, цветок, наиболее высокую и выдающуюся часть строения. Некогда длинный шпиль венчал башню собора. На этой воздушной ажурной игле из роз размещалась огромная золоченая статуя архангела Михаила, указывавшего направление ветров, поворачиваясь на оси. Во время бури его было видно из далекого далека, и его сверкающий меч, казалось, бросал вызов молниям. Фигура святого защитника святилища была венцом Горы, ее говорящим символом, видимым воплощением смысла существования истории и религии. Пожар 1594 года обезглавил собор: шпиль вместе с фигурой архангела обрушился. В начале века телеграф заменил св. Михаила на вершине башни, и вновь его руки принесли из Нормандии в Бретань новость о смене правительства. Сегодня электрический кабель заменяет телеграф. Вытянутый кусок железа исчезает, подобно речной змее, в песке пляжа, пересекает океан и выходит на поверхность уже в Америке. Ну разве это не символ современного человечества и его возможностей? Настоящее убило прошлое. Трансатлантический кабель вытеснил архангела. Но не будем принижать значения нового. Мысль передается по земному шару со скоростью электрического тока; материя покорена; живой элемент атмосферы, души земли, электричество, сгущенная молния (а ведь молнии столько раз сжигали эту церковь и повреждали колокольню), капризная и неуловимая жидкость приручена и стала послушным глашатаем человеческой мысли. Вот та победа, которой не постыдился бы и св. Михаил. Но ведь есть и еще одна победа, которую столь тяжело показать, символом которой стало попрание Змея: победа духа над зверем, заключенным в человеке. И если мы хотим до конца осознать значение св. Михаила, надо обратиться к глубокомысленному философу, смелому символисту, вознесенному на христианские небеса, к автору Апокалипсиса, произведения, которое материалистическая экзегеза пытается толковать буквально, чем совершает огромную ошибку, вместо того, чтобы попробовать понять его дух. Для пророка с Патмоса ангел Михаил представляет активную силу духовной мудрости. Его победа для человечества должна стать триумфом «Жены, облеченной в солнце», что в его эротизированном символизме означало Божественные установления, сияющую Любовь. И тогда Небесный Иерусалим, град Божий, спустится на землю. Иными словами, божественная гармония реализуется в общественном устройстве.