Антонио Дионис - Геракл

Геракл вспомнил о своих ночных кошмарах и горестно усмехнулся.

Покой? — переспросил сын Зевса. — О нет…

Ифит с недоумением посмотрел на собеседника, но продолжал:

У нас случилось большое несчастье…

Что-то с Иолой? — перебил Иолай.

Нет, — покрутил головой царевич. — Она здорова, я уже говорил об этом Гераклу.

Когда ты успел? — удивился Иолай.

Как только мы остались одни, Геракл сразу спросил меня о здоровье моей сестры, — простодушно признался сын Эврита.

Иолай проницательно и насмешливо посмотрел на замершего Геракла.

Так-так! — многозначительно протянул он.

Геракл покраснел и быстро сказал, обращаясь к Ифиту:

Прошу тебя, продолжай!

Несчастье касается моего отца. Кто-то украл у царя все его стада!

Вот как? — без удивления спросил Геракл. — При его характере я бы предположил, что у него должно быть много врагов! Я хотел быть ему другом, но он предпочел поссориться и со мной!

В том-то и дело! — невесело кивнул Ифит. — Отец думает, что это сделал ты!

Геракл поднял брови:

Вот как? Опять не удивительно! Я понимаю, после моего изгнания Эврит просто не успел еще ни с кем поссориться, поэтому думает на меня!

Но у него есть свидетель, — осторожно произнес Ифит.

Это ложь! — закричал Иолай. — Я сам могу выступить свидетелем, что Геракл невиновен, я неотлучно находился с ним вместе!

Кто же? — подчеркнуто спокойно спросил Геракл.

Ко всем его несчастьям добавляется еще и это обвинение! Геракл судорожно сжимал и разжимал кулаки под столом. Но нет, его друзья не должны видеть, что он волнуется!

Поймите меня, — дрожащим голосом произнес Ифит. — Я не меньше вашего ошеломлен подозрениями моего отца! Я здесь для того, чтобы снять с тебя, Геракл, всяческие обвинения!

Так кто же свидетель? — переспросил Геракл.

Он как будто и не слышал последних слов Ифита.

Царевич обеспокоенно посмотрел на Геракла. Он заметил, что силач напрягся и с трудом сдерживает гнев.

Отец нашел какого-то полоумного старика! Это пастух, он утверждает, что ты, Геракл, еще во время состязания в стрельбе из лука убил одну из его овец!

Иолай не мог стерпеть, что его заслугу приписывают другому.

Это был не Геракл, а я! — сказал он. — Я тогда не попал в мишень, это моя стрела пролетела рядом с нею, а за холмом паслось это злосчастное стадо…

Так вот, что это за старик! — воскликнул Геракл.

Он вспомнил пастуха, храбро кинувшегося защищать свое стадо, когда Геракл решил отогнать животных и самого пастуха на безопасное расстояние.

Это были стада Эврита! Если бы я это знал, я бы не стал волноваться за их сохранность. Пусть бы всех его животных перестреляли!

Геракл бросился к старику, чтобы спасти ему жизнь! — стал горячо объяснять Иолай. — Только по чистой случайности стрела какого-нибудь участника состязания не пронзила неблагодарное сердце этого лжеца!

Вот, какова награда негодяя! — покрутил головой Геракл. — Он что же, говорит, что я тогда покушался на животных? Но, в конце концов, там присутствовали многие прославленные стрелки Эллады. У меня куча свидетелей, да еще каких! Любой из них просто не опустится до того, чтобы иметь дело с Эвритом по такому позорному для него делу!

Успокойся, Геракл! — сказал юноша. — Разговор не об этом случае! У царя гораздо более серьезные доводы против тебя!

Геракл вдруг схватился рукой за горло. Лицо его побагровело, глаза закрылись.

Что с тобой? — вскричал встревоженный Иолай и бросился к другу.

Геракл начал сползать на пол. «Очередной приступ…» — подумал он.

Что-то душно мне здесь… — прохрипел Геракл. — Молю вас, давайте выйдем на свежий воздух и продолжим разговор там!

Ифит также был обеспокоен. «Что-то не похоже, чтобы на него так подействовали мои слова, — подумал царевич. — А я ведь еще и не рассказал всего! Геракл — сильный муж и прославленный воин, не может он раскисать от слов, как слабая женщина».

Вдвоем с Иолаем они подхватили Геракла под руки и с трудом выволокли его на воздух. Сын Зевса был страшно тяжел и все норовил упасть, ноги Геракла заплетались и совсем его не держали.

Осторожней! — сказал Иолай.

Дом Геракла находился на горе, рядом с глубокой пропастью. Пропасть была отделена невысокой каменной оградой. К ней и прислонили силача.

Вне дома Геракл начал понемногу приходить в себя.

«Да он просто болен!» — понял Ифит, но решил ничего не говорить о своем наблюдении, боясь оскорбить героя.

Сын Зевса дышал часто и тяжело. Грудь его то вздымалась, то опадала, рука, приложенная к горлу, дрожала мелкой дрожью.

Наконец, он открыл глаза.

Прошу тебя, повтори, что ты рассказывал, — попросил он Ифита.

Царевич ответил:

Я не произнес ни слова, пока ты был в беспамятстве, Геракл. Но теперь я продолжу. Однажды утром Эврит увидел, что все его животные пропали — исчезли без следа! Он велел схватить пастуха. Старик сказал, что ночью к нему приходил ты, о Геракл, и похитил стадо!

— Вы наговорили на меня! — повысил голос силач. — Меня не было в ту ночь на острове, ведь мы сразу отбыли с Иолаем в Калидон!

Ифит развел руками.

Я тоже не верил, я и до сих пор не верю, — поправился царевич, увидев, как хмурится Геракл. — Но старик пастух сказал, что ясно видел тебя в ту ночь и ни с кем не смог спутать!

Внезапно Геракл почувствовал очередной приступ безумия, гораздо сильнейший и страшный, чем все остальные. Сын Зевса не мог воспротивиться припадку, он просто не осознавал, что делает.

Неистовый гнев овладел Гераклом. Он зарычал и бросился на ничего не успевшего сообразить юношу. Как беззащитного младенца, схватил Геракл царевича Ифита и высоко поднял его на вытянутых руках.

Остановись, Геракл! — завопил Иолай и принялся молотить потерявшего рассудок друга кулаками по груди. — Ифит пришел, чтобы доказать твою невиновность!

Я твой друг, о Геракл! — в ужасе кричал царевич. — Остановись, боги никогда не простят тебе твоего неправедного гнева!

Но не слушал никого Геракл. Красная пелена застилала ему глаза, в его воспаленном мозгу была только одна мысль: довольно! Хватит терпеть унижения этого подлого Эврита и его на первый взгляд вежливого и предупредительного сына! Все они на одно лицо — ведь яблоко от яблони недалеко падает! Да будь проклят Ифит вместе со своим отцом!!!

Геракл наклонился над пропастью и разжал руки.

А-а-а-а!.. — закричал Ифит. Его пальцы попытались зацепиться за ограду, но это длилось только одно мгновение, и сын Эврита стремительно полетел на дно пропасти.

Из груди Иолая вырвался нечленораздельный крик. Он лихорадочно рванулся вперед, по пояс высунулся за перила ограды и вытянул руку, но Ифит уже летел в пропасть.

Слезы навернулись на глаза Иолая. Он бессильно следил за удалявшейся человеческой фигуркой, пока она не разбилась о дно пропасти.