Антонио Дионис - Геракл

Иолай закрыл глаза и зажмурился изо всех сил. Разум его отказывался верить в реальность происшедшего, однако неумолимая память возвращала видение нескольких прошлых мгновений: ужас, застывший в глазах Ифита, его дикий крик, рычание потерявшего рассудок Геракла…

«Боги всему свидетели, — подумал Иолай, — но почему они допустили это, почему?»

Слезы брызнули из глаз Иолая и он вторично закричал. Эхо отозвалось на этот крик.

Вдруг из дома выбежала встревоженная Деянира.

Что случилось, почему ты кричал? — спросила она у Иолая.

Иолай подскочил к молодой женщине, осторожно, но твердо принуждая ее снова зайти в дом:

Ничего, ничего! Все в порядке, Деянира. Просто я поспорил немного с твоим мужем, но это, поверь, наше мужское дело!

Но почему на твоих глазах слезы? — настаивала Деянира. — Что тебе сделал мой муж?

Перестань, Деянира! — уже резко ответил Иолай. — Твой муж сам расскажет тебе все, если захочет! А теперь оставь нас, ведь тебе надо думать о твоем ребенке, тебе необходим покой!

Иолай указал женщине на ее выпирающий живот.

Насилу успокоив взволнованную Деяниру, юноша вернулся к Гераклу. Тот все еще стоял, наклонившись над пропастью. Глаза его были закрыты, казалось, Геракл о чем-то сосредоточенно думает.

Взгляд Геракла внезапно принял осмысленное выражение. С ужасом теперь взирал несчастный на дело рук своих: на дне пропасти лежало маленькое скрюченное тело Ифита.

О Зевс! — прошептал силач и опустился на колени.

Солнце померкло. Небо над Тиринфом вдруг стало быстро затягиваться тучами, налетел сильный ветер.

Что ты наделал! — в ужасе закричал Иолай и упал на колени рядом с Гераклом.

Раздался ужасный раскат грома.

«Все! — подумал Иолай. — Это Зевс. Он все видел и не пощадит ни Геракла, ни меня!»

Что ты совершил, о несчастный! — прогремел голос с неба. — Ты убил Ифита, а ведь он не желал тебе зла!

О горе мне, — пробормотал Геракл и схватил руками голову. — О горе мне! Что творилось с моей головой, о Иолай?

Иолай сокрушенно ответил:

Не могу знать, друг. Ты был сам не свой.

Громко взмолился Геракл:

— О бог богов, всемогущий Зевс! Не могу я отвечать за свои поступки! Какая-то ужасная болезнь одолела меня и заставила сделать это!

Зевс помолчал.

Какая болезнь, сын мой? — спросил он.

Гераклу показалось, что голос как будто смягчился, и, воодушевленный этим, попробовал он оправдаться:

Я страдаю этой болезнью уже долгое время! Она сродни эпилепсии, ее то нет и нет, то нападает она на меня, и я тогда места себе не нахожу. Я готов с ножом броситься на каждого, кого только увижу на своем пути!

Плохо, очень плохо, о Геракл! — ответил Зевс. — Разве не можешь ты контролировать свои поступки? Если ты занемог, скажи жене, чтобы лечила тебя, но не веди себя так, будто ты здоров!

Людям под силу излечиться от обычных болезней! — взмолился Геракл. — А в этой напасти, по-моему, чувствуется рука кого-то из богов! Я несколько раз видел во сне мою злую преследовательницу, которая отравляла всю мою жизнь, эту коварную завистницу…

Вот как, Геракл? — насмешливо спросил Зевс. — Ты списываешь свою вину на нас, богов? И кто же, по-твоему, эта твоя недоброжелательница?

Увы, о Зевс, — неуверенно пробормотал Геракл, — вынужден я сказать, что это снова твоя жена, надменная и гордая Гера…

Опять Гера! — вознегодовал бог. — Сколько ты будешь поминать ее имя? Помнится, в прошлый раз ты также жаловался на нее?

Да, отец мой! — развел руками Геракл. — Но что я могу поделать, если она сказала, что будет преследовать меня до самой могилы?

Перестань! — раздраженно ответил небесный голос. — Ты уже говорил мне эти слова. Ты повторяешься и в том, что обвиняешь мою жену!

Ты не веришь мне? — спросил Геракл и оглянулся на Иолая. — Вот мой друг! — показал Геракл пальцем на Иолая. — Он сможет подтвердить мои слова!

Что ты говоришь, о Геракл? — побелевшими губами спросил Иолай. — Ведь ничего ты не рассказывал мне о своей последней болезни…

Геракла прошиб холодный пот. Он вспомнил, что и в самом деле никому не рассказывал о хвори и старался, чтобы все окружающие думали, что у него все в порядке.

Итак, у тебя нет свидетелей! — подытожил Зевс.

Силач, проникшись ужасом создавшегося положения, молчал, словно проглотил язык.

Ты нарушил священный обычай гостеприимства, святость уз дружбы! — заговорил громовержец. — Таким, как ты, не может быть прощения ни на земле, ни на Олимпе!

Но отец! — жалобно закричал Геракл. — Ифит был сыном человека, который как раз и грешен во всем, тобой перечисленном!

Ты меня удивляешь, Геракл! — строго сказал Зевс. — Ну и что? Разве это дает тебе право быть таким же по отношению к его сыну? И даже по отношению к самому Эвриту! Мне надо покарать тебя, Геракл, ведь ты очень сильно согрешил и не понимаешь своей вины!

О Зевс, я тебя не понимаю! — воскликнул Геракл. — Твои слова говорят о том, что мстить низко — и в то же время ты хочешь отомстить мне за убийство Ифита!

Нет, Геракл! — гневно загремел голос. — Не отомстить я тебе хочу, а наказать тебя!

Как же ты накажешь меня? — со страхом спросил Геракл.

Ты не мог справиться с болезнью, Геракл, и убил своего друга! Так сражайся с этой болезнью и дальше. Нет, я сделаю так, что ты не сможешь из-за этой хвори причинить другим вреда! Если замахнешься на кого-либо ты, только сильнее скрутит тебя боль! Ты будешь обречен мучаться сам, и только когда ты в одиночку победишь эту тяжелую болезнь, прекратится мое наказание!

Так сказал Зевс сыну своему Гераклу, и после этого все разом стихло.

В первую минуту радовался Геракл, что так легко и просто ему все обошлось, но вдруг почувствовал он сильную головную боль.

Иолай, молю тебя, принеси мне холодной воды, — простонал Геракл. — У меня горит голова! Оловянный карандаш расплавится, если его положить мне на лоб!

Иолай тревожно взглянул на друга и, поджав губы, пошел выполнять просьбу.

«Не понять мне, — подумал Иолай. — Зевс ли стал таким мягкосердечным, или же кара, о которой он говорил, вовсе не такая легкая, как кажется? И как переживет все это Геракл, как искупит он свою вину?»

Когда Иолай вернулся с кувшином холодной воды, Геракл даже присел от мучительной боли, которая как обручами сжала его голову.

Лей, — закричал Геракл, бешено вращая глазами, — Лей же, не жди, о Иолай!

Иолай быстро присел над другом и наклонил кувшин. Вода тонкой струйкой полилась на разгоряченный лоб несчастного, облегчая его страдания.

Геракл застонал и пошевелился. Иолай перестал лить и спросил:

Ну как?

Вроде бы, легче, — неуверенно произнес сын Зевса.

Но тут его скрутил новый приступ боли.

О мой отец! — закричал несчастный, простирая дрожащие руки к небу. — Только сейчас понял я, что не были пустой шуткой сказанные тобой слова! Но как же я смогу перенести выпавшие на мою долю страдания, как победить мне ужасную болезнь?