Антонио Дионис - Аргонавты

Долгий стон, который он издал, перелетел море и сообщил богу солнца Гелиосу, что один из его сыновей великан Фало умер. Птицы-стимфалиды, описав круг над «Арго», скрылись далеко за горизонтом.

А в воздухе, оглашая остров победными криками, летел торжествующий бореад Зет, он уже видел, как навстречу аргонавтам вышли четыре юноши.

Юноши были страшно истощены, одежда лохмотьями висела на них, едва прикрывая тело. Это были сыновья Фрикса. Старший из них, обращаясь к Ясону, сказал:

Мы покинули Колхиду, чтобы вернуться в Орхомен, но потерпели бурной ночью кораблекрушение, и только благодаря счастливой случайности волны выбросили нас на Аретиаду. Мы искали прибежище в горах, взбирались на отвесные скалы, опускались в долины, белые облака клубились за нами по пятам, мешая разглядеть тропу под ногами, но ни следа, ни хотя бы тени человеческой не было видно. Никого не найдя в горах, мы расположились на морском берегу, здесь также никого не было, кроме чаек, усеявших прибрежный песок следами птичьих лапок, да куликов, щебетавших на белых песчаных отмелях в море...

А однажды утром на каменистом берегу появилось, шатаясь и с трудом передвигая ноги, какое-то существо,- продолжил другой из юношей,- оно было похоже на старца-богомола, волосы беспорядочно отросли и стояли вперемешку с сухими водорослями, так что казалось, будто на голове у него шапка, сшитая из колючек. Весь он был - кожа да кости, покрытые обрывками какой-то непонятно из чего сшитой одежды, а в руках он сжимал пучок съедобных водорослей и рыбу. Шел он еле-еле волоча ноги. Такого жалкого видеть нам еще ни разу не приходилось.

Мы пошли за ним и увидели пещеру, пол в ней был густо усеян водорослями. Некогда жрец одного из храмов в Колхиде, он был сослан на этот остров жестоким Эетом, убийцей нашего отца. Странно было видеть теперь этого человека в столь жалком и горестном положении.

И вот вчера, одна из налетевших на остров птиц- стимфалид пустила в него свою стрелу, и он упал с крутого горного обрыва прямо в море...- сказал младший из сыновей Фрикса,- а потом появился этот могучий демон, сын бога солнца. Чудом удалось нам скрыться в пещере у старца... и вот теперь мы встретились с вами.

Аргонавты обрадовались. Особенно был рад Ясон: ведь юноши были ему родными. Накормили аргонавты юношей, дали им новые одежды и рассказали, что они едут в царство Эета за Золотым Руном.

Старший из юношей, Аргос, обещал помогать аргонавтам, но предупредил их, что царь Эет, сын Гелиоса, могуч и жесток и никому не дает пощады.

Но ничто не могло удержать аргонавтов от решения добыть Золотое Руно.

На следующее утро аргонавты пустились в дальнейший путь. Долго плыли они. Наконец, вдали, подобно тучам, собравшимся на горизонте, засинели вершины Кавказа. Теперь недалеко было и до Колхиды.

Быстро несется, гонимый равномерными взмахами весел, «Арго». Уже скрывается солнце, опускаясь глубоко в море. Побежали по волнам вечерние тени.

Орфей сидел, чуть опустив голову, тихо перебирая воздух нежным дыханием своего голоса и струнами волшебной лиры... Он рассказывал аргонавтам историю Андромеды...

В обратный путь Персей пустился в прямом восточном направлении, следуя дуновению Зефира, имея полуденное солнце уже не сбоку, а прямо перед собой. Летел он над бурыми утесами, над выжженными нивами, через сухую поверхность которых изредка прорывались пучки зеленовато-серой, по-видимому очень жесткой травы. Незнакомые Персею звери оживляли местами эту немую пустыню, но от этого оживления становилось еще тоскливее на душе. «Здесь,- подумал Персей,- область гнева Матери-Земли». Было невыносимо жарко; если бы не сила, которую он добыл в гипорборейском саду, он бы изнемог в пути и стал бы добычею этих зверей, протяжный, голодный вой которых оглашал безотрадную страну.

Но вот пески кончились. Цепь обнаженных гор, затем спуск в новое, земное царство бесчисленных пальм и наконец - море. Море! Сладко затрепетало его эллинское сердце при виде этой родной стихии. Iеперь надо держать путь к северу, вдоль береговых утесов.

Но что это? На одном из них, у самого моря, какое-то дивное изваяние: образ женщины, девушки, прикованной к скале. Ему припомнился сад Медузы и его страшные статуи. Но нет, в этой ничего страшного не было. Спустившись осторожно на стороне, он подошел к мнимому изваянию.

Она подняла голову и посмотрела на него так жалостно, так умоляюще, что у него сердце дрогнуло.

Дева,- сказал он,- кто ты? И почему ты прикована к этой пустынной скале?

Зовут меня Андромедой,-- ответила дева,- я дочь Кефея, царя этой эфиопской страны. Моя мать Кассиопея похвалялась, что она красотой превосходит Не- рену. Разгневались резвые нимфы морских волн, вывели из глубины самое страшное из всех чудовищ, они наслали его на нашу страну. Много настрадались от него эфиопляне, царь послал вопросить оракул Зевса - Аммона в оазисе ливийской пустыни, и тот ответил, что чудовище успокоится не раньше, чем ему буду отдана на пожирание я. И вот меня приковали к этой скале. Царь обещал мою руку тому, кто сразится с чудовищем и убьет его, он надеялся, что его младший брат Финей, мой жених, исполнит этот подвиг. Но, видимо, и ему жизнь милее невесты, он скрывается, а чудовище вот-вот должно явиться за мной.

- И пусть скрывается,- весело крикнул Персей.- Для меня это не первое чудовище, и ты, дева, невеста моя, а не его.

Действительно, поодаль от скалы, к которой была прикована Андромеда, послышался шум разбивающихся о берег волн и глухой, зовущий рев, точно от целого стада разъяренных быков. Персей мгновенно поспешил туда. То, что он увидел, наполнило бы его душу страхом, если бы не та чудесная сила, которая в нее проникла в раю гиперборейцев. Огромная волна бросилась на скалистый берег, заливая его на далекое расстояние, когда она отхлынула, на берегу остался исполинский змей. Оглянувшись несколько раз кругом и набрав воздух через вздутые черные ноздри, он решительно повернул в сторону Андромеды. Но Персей столь же решительно преградил ему путь,- и начался бой не на жизнь, а на смерть. У витязя не было ничего, кроме его серпа, а для того, чтобы действовать им, надо было подойти совсем близко к чудовищу. А оно его не подпускало, грозя ему то своей страшной черной пастью с тройными рядами острых зубов, то своими могучими лапами, то своим извивающимся хвостом, удар которого способен был прошибить скалу, а не то что человека. Отчаявшись приблизиться к нему с земли, Персей на своих крылатых сандалиях поднялся на воздух, но и это ему не помогало. Сам он, правда, был вне опасности, но змея и оттуда поразить не мог: его спина была покрыта чешуей прочнее стали - герой скорее разбил бы свой серп, чем причинил бы ему малейшую царапину. Убедившись в бесплодности попыток своего противника, змей перестал обращать на него внимание и продолжал свой путь к скале.