Антонио Дионис - Аргонавты

Когда Ясон со своими спутниками вошел во двор у дворца Зета, из своих чертогов с сияющим лиловым цветком в руках вышла Медея. Она шла навестить Халкиопу. Вскрикнула Медея, увидав чужеземца. Вздрогнул Ясон, увидев в ее руках лиловый цветок. На крик вышла Халкиопа и увидала своих сыновей.

- Родные мои! Родные! - радовалась их возвращению Халкиопа.

Она обнимает, целует сыновей, с которыми не думала больше увидеться. На шум вышел и Зет. Он зовет к себе во дворец чужеземцев и велит слугам приготовить роскошный пир.

В то время, когда Ясон обменивался приветствиями с Зетом, опустился на своих золотых крыльях Эрос. Спрятавшись за колонной, натянул он тетиву лука и вынул золотую стрелу. Затем, невидимый для всех, Эрос встал за спиной Ясона и пустил стрелу прямо в сердце Медеи. Пронзила стрела ее сердце, и сразу почувствовала она любовь к Ясону. Ясон пошел со своими спутниками во дворец Зета. Там пригласил их царь Колхиды возлечь за пиршественный стол. Во время пира Аргос рассказал Зету о том, как потерпел он со своими братьями кораблекрушение, и как спасли их аргонавты.

Зет молчал, и только стук разносимых блюд да плеск вина в кубке царя прерывал эту жуткую тишину.

Молнией сверкали черные глаза Медеи. Сначала она подумала, что сын Тучи воскрес из мертвых, затем она по жезлу со змейками приняла Ясона за Гермеса, про которого тот ей при жизни рассказывал. Но внимание юноши было направлено сейчас исключительно на царя.

У нас в Колхиде всегда было принято падать ниц перед царем,- наконец, неласково заговорил Зет,- но вам, строптивым эллинам, это невмоготу, я знаю. Итак, чего же тебе надо от варвара, Ясон?

Ясон скромно и учтиво изложил поручение Пелия, не забыв указать на эллинское происхождение золотого руна, и затем, видя, что, несмотря на это, гневная жила наливается над седыми бровями царя, прибавил:

Мы, аргонавты, не разбойники, не нищие, мы не желаем ни ограбить тебя, ни просить у тебя милостыни. Руно мы согласны выслужить, нас пятьдесят сильных и смелых юношей, если тебя беспокоят соседи, или тебе нужен другой подвиг - приказывай - мы исполним все.

Сердце тревожно забилось у царя при этих словах. «Пятьдесят юношей да еще эллинов да еще таких же, как и он сам! Нет, это сила!» Но он не выдал своей тревоги и ответил, стараясь придать своему голосу милостивый тон:

Мои соседи живут со мною в мире, а если мне нужен подвиг, то к моим услугам пять тысяч молодых колхидян. Ваша помощь мне не нужна. То руно я мог бы тебе подарить и так, из уважения к твоей славной родине, но, чтобы тебе не было обидно, я поставлю тебе одно маленькое условие. Есть в моих стойлах пара быков. Запряги их в плуг и вспаши ими полосу нови, которую я тебе завтра укажу. Это - работа одного дня, а послезавтра можешь пойти за руном.

Ясон не ожидал такой милости: смущенный, он принялся благодарить царя; если бы он хоть краем глаза взглянул на Медею - он заметил бы, что та побледнела от страха. Но сейчас он видел только своего собеседника.

Ты нас еще не знаешь,- ответил тот двусмысленно, с притворным добродушием.- А теперь назови-ка мне своих товарищей и отведаем по-настоящему хлеба- соли.

Медея сама налила вина в кубок Ясону; кувшин дрожал в ее руках. Царь расспрашивал о его приключениях, он прямодушно рассказывал ему все, не замечая, что с каждым рассказанным подвигом он становится ему ненавистнее. Наконец, настала ночь, и все разошлись. Товарищи Ясона ушли к своему кораблю, но ему самому была приготовлена комната в гостином доме вне дворцовой ограды.

Наступила ночь. Погрузилась в сон столица Зета.

На корабле друзья Ясона обсуждали недавние события. Им было ясно, что Ясон не откажется от предложения Зета. Но нет ли здесь какой-нибудь ловушки? Каким богам приносить жертвы? У кого спрашивать совета?

Нет ли здесь какого-нибудь оракула? - спросил Орфей.- Лучше всего - владычица Гера. Ведь она покровительствует Ясону?

Геру здесь не почитают,- ответил Китисор.- В нашем положении может помочь среброногая Афродита.

Афродита, я думаю, уже помогла,- улыбнулся Орфей.

Что ты имеешь в виду? - спросил Китисор.

Насколько я понимаю, стрела Эроса уже не дала промаха. Пока Ясон вел словесный поединок с Зетом, я наблюдал за его дочерью, Медеей, не спускавшей с него глаз. Уверен, что она попала в сети Афродиты.

Это сулит нам всем большую пользу! - закричал Китисор.- Ведь Медея-служительница Гекеты, все об этом здесь говорят. Она знает пути небесных светил и умеет возвращать к жизни мертвых.

Что ты предлагаешь? -спросил Теламон.

Принести жертву Афродите, и, если богиня ее примет, нам всем идти во дворец, или нет, лучше мне одному идти, а вам оставаться на местах. Я сам поговорю с Медеей.

И пока аргонавты спокойно спали, совершив все приготовления для завтрашнего жертвоприношения богине любви Афродите, не было покоя в чертогах Медеи. Снились ей сны один тревожнее другого. То снится ей, что Ясон борется с быками, а наградой за победу герою должна служить сама Медея. То снится ей, что она сама вступает в борьбу с дышащими пламенем быками и легко побеждает их. То видит, как отказывают родители отдать ее в жены Ясону: ведь не он победил быков. Разгорается спор между Ясоном и Зетом, сама Медея должна решить этот спор, когда же решила она спор в пользу Ясона, приснилось Медее, что изгнана она и пережидает дождь под широкими воротами. Кроме нее, не было никого. Только на толстом круглом столбе сидел сверчок. Вдруг откуда-то собралось несчетное множество ворон. Они описали круг над Медеей и принялись что-то клевать. Прошло несколько минут. Медея, съежившись, как кошка, и затаив дыхание, заглянула в окно огромного дворца. Вдруг она заметила широкую лестницу, ведущую во дворец. Поднявшись на две-три ступеньки, она обнаружила, что там, во дворце, наверху, кто-то есть с зажженным светом, к тому же свет двигался то в одну сторону, то в другую. Это сразу бросилось Медее в глаза. Неслышно, как ящерица, почти ползком добралась она до верхней ступени. И затем, насколько возможно прижавшись всем телом к лестнице, вытянув шею, она заглянула внутрь. Во дворце, в беспорядке валялось множество трупов, но так как свет позволял видеть меньшее пространство, чем хотелось, то, сколько их, Медея не могла разобрать. Единственное, что хоть и смутно, но удавалось ей разглядеть, это - что были среди них трупы голые и трупы одетые. Трупы женщин и мужчин валялись вперемежку. Все они валялись на полу как попало, с раскрытыми ртами, с раскинутыми руками, словно глиняные куклы, так что можно было даже усомниться, были ли они когда-нибудь живыми людьми. Освещенные тусклым светом, падавшим на выступающие части тела - плечи или груди, отчего тени во впадинах казались еще черней, они молчали, как немые, вечным молчанием.