Антонио Дионис - Аргонавты

Как-то раз Корее, завидев у своих ворот женихов, сказал дочери, мирно сидящей у окна:

Девочка моя драгоценная! Ты божество в человеческом образе, и я тебе не родной отец. Но все же немало забот положил я, чтобы вырастить тебя. Не послушаешь ли ты, что я, старик, тебе скажу?

Скилла ему в ответ:

Говори, я все готова выслушать. Не ведала я до сих пор, что я божество, а верила, что ты мне родной отец.

Ох, спасибо. Утешила ты меня добрым словом! - воскликнул умиленный Корее.- Ну, так слушай. Мне уже давно за седьмой десяток перевалило, не сегодня-завтра придется умирать. В нашем мире уж так повелось, мужчина сватается к девушке, девушка выходит замуж. А после молодые ставят широкие ворота: семья у них множится, дом процветает и жизнь не прекращается со смертью стариков. И тебе, дорогая дочь, тоже никак нельзя без супружества.

Все такая же спокойная, Скилла молвила в ответ:

А зачем мне нужно замуж выходить? Не по сердцу мне этот обычай.

Вот видишь ли, хоть ты и божество, но все же родилась в женском образе. Пока я, старик, живу на белом свете, может еще все идти по-прежнему. Но что с тобой будет, когда меня не станет? А эти пятеро знатных вельмож уже давно, месяц за месяцем, год за годом, ходят к тебе свататься. Поразмысли хорошенько, да и выбери одного из них в мужья.

Девушка ответила:

Боюсь я вступать в брак опрометчиво. Собой я вовсе не такая уж красавица. Откуда мне знать, насколько глубока их любовь? Не пришлось бы потом горько каяться. Как бы ни был благороден и знатен жених, не пойду за него, пока не узнаю его сердца.

Ты говоришь, будто мысли мои читаешь! Хочется тебе наперед узнать, сильно ли любит тебя твой суженный. Но все женихи твои так верны, так постоянны... Уж, верно, любовь их - не безделица.

Как ты можешь судить об этом? - отвечала Скилла.- Надо сначала испытать их чувства на деле. Все они словно бы равно любят меня. Как узнать, который из них любит всего сильнее? Передай им, отец, мою волю. Кто из них сумеет добыть то, что я пожелаю, тот и станет моим избранником.

Будь по-твоему, дорогая Скилла,- сказал Корее.

В тот же вечер, только стало смеркаться, женихи,

как обычно, пожаловали к дому возлюбленной. Каждый из пяти по-своему старался обратить на себя внимание красавицы. Один играл на кифаре, другой напевал любовную песню, кто-то, не умея ни петь, ни играть, тянул в полголоса знакомый напев, а иной просто ходил взад и вперед.

Вот выходит к ним старик и говорит:

Мне право, совестно перед вами. Вот уже сколько времени вы, богатые вельможи, ходите к моему дому, и все понапрасну. Говорил я давече своей дочери: «Не сегодня-завтра мне, старой развалине, помирать. Сватаются к тебе знатные, именитые женихи. Выбери из них любого, кто тебе по сердцу». А она в ответ: «Хочу испытать, так ли велика любовь, как они в этом клянутся». Что ж, согласитесь, вельможи, против этого не поспоришь! И еще она сказала: «Все они как будто равно любят меня. Хочу узнать, который из них любит меня всех сильнее. Передай им, отец, мои слова: «Кто сумеет достать мне то, что я попрошу, за того и замуж пойду». Я похвалил ее, хорошо, мол, придумала. Остальные тогда не будут в обиде.

Женихи тоже согласились: «Хорошо она решила». И старик пошел сказать своей дочери: «Так-то и так. Согласны они достать тебе все, что ты прикажешь».

Скилла тогда и говорит:

Что ж, я рада. Скажи Фрасимеду, есть в Дельфах священный камень Омфал, говорят, что место, на котором лежит этот камень, обозначает середину земли, и если одновременно, с запада и востока, выпустить двух орлов, они непременно встретятся в Дельфах. Рассказывают также, что сам Аполлон присаживается иногда на Омфал отдохнуть. Так вот, пусть Фрасимед отыщет священный камень и привезет мне в подарок. Акаманту скажи, что есть в нашем море, где-то возле северного его побережья, чудесная гора. Растет на ней дерево - корни сплошь серебряные, ствол золотой, а вместо плодов - белые, разной величины жемчужины. Пусть сорвет он мне с того дерева ветку и привезет.- Немного подумав, она продолжила. По всему было видно, что это занятие ей нравилось, и Скилла стала веселей.- Певцу Фамириду передай, пусть достанет платье из огненной шерсти бога-солнца Гелиоса. Акасту накажи, чтоб добыл для меня изумруд, сверкающий пятью своими гранями, как солнце лучами, а висит он на шее у дракона. У ласточки есть раковина, помогает она легко, без мучений детей родить. Пусть Пелей подарит мне одну такую.

Трудные, ох, какие трудные задачи ты задала,- смутился простодушный старик,- не найти и в чужих странах таких диковинок. Как же я им скажу, чего ты от них требуешь. Язык у меня не повернется.

А что здесь трудного? - улыбнулась Скилла.- Ведь ты говоришь, они так крепко меня любят.

Ну что ж, будь что будет, пойду уж скажу.

Вышел к женихам и говорит: «Так-то и так. Вот что

Скилла от вас требует». Вельможи вознегодовали: «Зачем она задала нам такие трудные, невыполнимые задачи? Уж лучше бы попросту запретила нам ходить сюда»,- и пошли в огорчении домой.

Но как ни сетовали женихи на гордую красавицу, каждый думал: «Авось и мне удастся перехитрить тебя, и будешь ты, Скилла, моей женой».

Не буду я рассказывать, как каждый из пяти влюбленных юношей добывал то, что просила девушка, скажу лишь, что все, независимо от нрава, прибегали скорее к сноровке, нежели к мужеству и честности. Вот к примеру Акамант, сын афинского царя Тесея.

Был он человеком глубокого ума и порешил вот что. Испросил Акамант у отца отпуск якобы для того, чтоб поехать купаться в горячих источниках, что на острове Схерия. Прекрасной же Скилле велел сказать: «Как ты и пожелала, отправлюсь искать жемчужную чудо-ветку, что растет на волшебной горе»,- и отбыл из дворца. Свита проводила его до гавани, а там Акамант сказал сопровождающим, что едет по тайному делу и лишних людей ему не надобно. Оставил при себе только самых близких слуг, а прочих отпустил во дворец.

Но вельможа только для отвода глаз говорил, что едет на целебные воды, а сам через три дня тайно вернулся на корабле обратно в гавань. Еще заранее повелел он, чтобы призвали шестерых первейших на острове мастеров златокузнечного дела. Выстроил для них дом в таком глухом, отдаленном месте, куда не могли бы наведаться любопытные, вокруг дома возвел высокую тройную ограду и поселил в нем мастеров. Да и сам Акамант укрылся в этой крепости от чужого взгляда. Молясь об успехе дела, принес он в дар богине Гере шестнадцать своих поместий и велел ювелирам с божьей помощью приступать к работе. Самим же мастерам обещал заплатить щедро, да пожаловать по окончании трудов высокие должности при дворе.

И стали златокузнецы делать невиданную доселе по красоте и богатому убранству ветку, точь-в-точь такую же, какую пожелала Скилла. Нечего и говорить, умен был Акамант и хитроумную уловку замыслил.