Антонио Дионис - Аргонавты

Красавец Фамирид не только был певцом и музыкантом. Род его был издревле знатен и богат. Фиаммон, отец юноши, славился как непревзойденный музыкант, мать - нимфа Аргиола, была прелестна и добра.

Случилось так, что в тот самый год, когда Скилла наказала Фамириду добыть наряд из огненной шерсти Гелиоса, приехал на корабле с острова Родос, где всемогущему Богу был воздвигнут памятник, торговый гость по имени Эвней. Ему-то и написал письмо Фамирид с настоятельной просьбой купить на Родосе эту Диковинку. Письмо с деньгами он доверил своему надежному слуге. Тот поехал в гавань, где находился

именитый гость, и все вручил ему в сохранности.

Эвней написал такой ответ: «Слухи о такой удивительной вещи доходить до меня - доходили, но видеть чудесное платье своими глазами ни разу не удавалось. Но думаю, что если на самом деле есть такое платье, то разыскать его на нашем острове трудно, но возможно. И хотя сложно исполнить ваш заказ, однако я попробую. Исспрошу у двух-трех самых великих богачей на Родосе, может они чем помогут. Если же не отыщу диковинку, верну деньги с посланным».

Отправив такой ответ, Эвней вместе с слугой Фамирида отплыл к берегам Родоса.

Спустя немалое время воротился их корабль вновь на остров. Поверенный пылкого влюбленного послал известие, что скоро прибудет к хозяину, но Фамирид так сгорал от нетерпения, что выслал ему навстречу самого быстроходного коня. На этом коне доскакал слуга всего за семь дней и вручил своему господину письмо от Эвнея: «С большим трудом достал я, разослав повсюду гонцов, одежду из огненной шерсти бога Солнца. Не только в старые времена, но и в наше время нелегко добыть платье, сотканное из золотых нитей. Услышал я, что одеяние это хранится у одного жреца, а как оно к нему попало, никто не знает, да и сам старец молчит. Известно лишь как появился этот наряд на земле.

Говорят, что лучезарный Гелиос, каждое утро выезжающий с востока на колеснице, запряженной четверкой быстроногих, огнедышащих коней, вечером спускающийся в океан на западе, объезжал, как обычно, ночью землю в своем челноке - золотой чаше, чтобы вновь возвратиться на восток. И в это самое время хитрый Одиссей со своими спутниками подкрался сзади к золотой чаше, и, потихоньку зацепив край золотой ниточки, стал накручивать ее себе на локоть.

Ничего не подозревающий Гелиос лишь на востоке заметил, что один борт его челнока меньше другого. Пришлось богу пожертвовать своими золотыми нитями, чтобы залатать чашу. А Одиссей тем временем заказал самым лучшим ткачихам и швеям сшить из золотого полотна платье для своей жены Пенелопы.

Прознав про то, Гелиос понял, кто похититель, и хотел уже наслать на преступника ослепление, да богиня Афина, покровительница Одиссея, уговорила бога солнечного света смилостивиться и простить ее любимца.

Гелиос согласился, но повелел вернуть чудесное платье. Так и прознали про это одеяние люди.

Послал гонцов к жрецу-хранителю диковинки, чтобы купить этот наряд. Старец долго сопротивлялся, но в конце концов сказал, что нужно добавить еще пятьдесят золотых для содержания храма, и отдал платье. Потому прошу выслать мне эти деньги или же вернуть одежду из огненной шерсти в полной сохранности».

А Фамирид и голову потерял от радости. Он так долго смеялся, пел наперечет все свои любимые песни, часами играл на кифаре, что родственники сочли, что влюбленный сходит с ума.

На просьбу же Эвнея выслать еще пятьдесят золотых, обезумевший от счастья Фамирид лишь воскликнул: «Нашел о чем говорить! Такие пустячные деньги! Непременно сейчас же верну! О, я наверху блаженства!» - и он стал отбивать смехотворные поклоны в сторону острова Родос.

Переданный Эвнеем ларчик, в котором хранился великолепный убор, был искусно украшен драгоценными каменьями всех цветов радуги. Крышечка ларца была витиевато изогнута подобно солнечному диску и, казалось, горела в руках от сияния. Сама одежда была алой зари. От нее исходило какое-то нежное, блещущее излучение и укутана она была легкой дымкой, как поволокой утреннее небо. Вестимо, никакой наряд в мире не мог сравниться с ним, то было настоящее сокровище, но кроме небывалой красоты, платье это обладало чудесным свойством - не гореть ни в каком пламени и никогда не изнашиваться. «Какое великолепие! Понимаю теперь, почему Скилле так хотелось получить эту одежду. Право же, она ей будет к лицу, и моя любовь лишь станет еще краше, еще милее»,- в восхищении воскликнул Фамирид и, не смея больше сдерживать радость, заполняющую его сердце, запел страстную песнь любви, сочиненную им накануне:

Записал Фамирид эти стихи, изящно украсил их. А затем уложил драгоценный убор в ларчик, привязал к ларчику цветок мимозы, сам же роскошно нарядился и отправился с подарком к Скилле, думая, что уж теперь непременно проведет эту ночь в доме возлюбленной.

Подошел знатный певец к воротам дома Кореса и остановился, ожидая, чтобы его впустили. Навстречу ему вышел старик и, приняв от него чудесное одеяние, понес показать его дочери.

Ах, и правда, великолепный убор! - начала было, смутившаяся подношением, девушка.- Но все же не знаю, в самом ли деле он соткан из огненной шерсти великого Гелиоса.

Уж что там ни говори, дорогая, все равно я первым делом приглашу гостя в дом,- решил старик.- Во всем мире не видано такой прекрасной ткани. Уж поверь, дочка, что это и есть та самая одежда, сотканная из золотого полотна,- сказал отец, и с упреком добавил: - Нехорошо так мучить людей.

И с этими словами пригласил измучившегося нетерпением Фамирида в дом. На этот раз, даже всегда безмолвная и покорная жена Кореса, Бавкида обрадованно воскликнула:

Ну теперь уж ты, Скилла, наверняка согласишься выйти замуж!

О старике и говорить нечего! Все это время он страшно печалился оттого, что дочь одиноко живет в девушках, и очень хотел выдать ее замуж за хорошего человека, но она упорно отказывалась от супружества, а принуждать ее насильно не хотелось. Наконец, Скилла обрадовалась найденному для себя решению и сказала:

Надо бросить в огонь эту одежду. Если пламя ее не возьмет, я поверю, что она настоящая и уступлю просьбам певца Фамирида. Ты говоришь, что в целом мире не найти наряда прекрасней. Ты веришь, что он и в самом деле соткан из золотого полотна солнечных нитей, а по мне, надо хоть один-единственный раз испытать его огнем. Не так ли, отец?

Что ж, справедливо! - согласился старик и передал слова девушки неутомимому жениху.

Платье это еле нашли на самом острове Родос, где, как известно, с великой любовью почитают бога-солнца Гелиоса и где находится памятник лучезарному. И никаких сомнений на этот счет быть не может, с ног сбились, как искали, но если, поднебесной красоты царица так желает, что ж! Бросайте в огонь!