Антонио Дионис - Аргонавты

Вот для чего ему пригодилось осуществленное Прометеем облагорожение человеческого рода. Поэтому я и сказал, что час примирения близок. Богатыри появляются один за другим; Персей сразил Медузу, Беллерофонт - Химеру. Опасность стала меньше, но она не прекратилась, и мир по-прежнему ждет своего спасителя.

Он умолк, умолк и Ясон. Вскоре, однако, он спросил:

Однако, я не понимаю, отец. Ты назвал Мать- Землю непримиренной, а я слышал от отца, что сначала Дионис, а потом Аполлон примирили с ней Зевса, первый - учреждением своих таинств, второй - основанием оракула в Дельфах. Как это согласовать?

Не могу тебе дать полного ответа, мой сын. Я стараюсь собирать нити старинных преданий, но они иногда скрещиваются и путаются в моих руках. Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Ты, однако, спросил меня, кто такие боги; ты знаешь пока только старших, Зевса и его братьев и сестер. Младшими мы называем его сыновей и дочерей: Палладу, Афину, его воплощенную мысль, Диониса, Гереста, Аполлона и Артемиду, Гермеса, Ареса, муз и харит.

Но и силы природы называем мы богами - речные божества и нимф родников - Наядами, рощ - Дриадами, горных полян - Ореадами, морских волн - Нереидами. Им всем определил честь и место Прометей. Он же научил вас обрядам, коими надлежит их ублажать, поскольку они сами этого не объявили.

Все же,- возразил Ясон,- во мне иногда возникают сомнения. Один иолкский купец, побывавший среди варваров, рассказывал, что один из их мудрецов восставал против того, что мы поклоняемся многим богам.

Если бы богов было много,- говорил он,- то они взаимно бы ограничивали друг друга и враждовали друг с другом, и получилась бы смута. А поэтому их не может быть много.

Варвар рассуждал по-варварски,- ответил Хирон.- Один царь, все остальные - рабы, это для него понятно. Но, вы, эллины, знаете, что такое закон и благозаконие. Если даже среди людей вы называете совершенными тех, которые соблюдают закон и живут в мире друг с другом, то как можете вы допустить, чтобы боги, будучи бесконечно совершеннее людей, его не соблюдали? Нет, благозаконие в общении богов - образец для человеческого, боги - ваши помощники в деле вашего совершенствования, и вот почему их надлежит уважать. В этом, Ясон, моя первая заповедь тебе.

Вторая моя заповедь - уважай родителей почти наравне с богами. От них ты получил ту искру жизни, которая в тебе живет, а она - условие и залог всего того, что тебе дорого на земле. Нет уз теснее тех, что связывают родителей с детьми, это одна продолжающаяся жизнь.

Человек, порвавший их, живет только своей собственной скоротечной жизнью; но человек, сознающий себя как продолжение своих родителей и сознающий своих детей как продолжение себя, живет вечной жизнью: он бросил бесконечный мост и в прошлое, и в будущее.

Ты, Ясон - сын Эсона, сын Крефея, сын Зола и так далее. Это значит, что и Зол, и Крефей, и Эсон живут в тебе - видишь, как ты стар, ты, мой отрок! Но это не все: вместе с ними и ты будешь жить в своих детях, затем - в своих внуках, и так далее. Видишь, ты не только стар, но и вечен...

Но для этого,- сказал Ясон,- я должен непременно иметь детей.

Непременно, мой сын. Бездетность - величайшее несчастье, могущее постигнуть человека. А это в свою очередь должно убедить тебя в необходимости уважения к родителям: ты не вправе требовать от своего сына того, что ты сам даешь своему отцу.

Но и это еще не все. я сказал только, что порвавший узы сыновней привязанности живет только своей собственной жизнью; нет, он даже ею живет не вполне. С пятидесятого, с шестидесятого года силы тела начинают уже убывать; подумай, как грустно было бы человеку, если бы его за эту убыль сил не вознаграждало увеличение любви и почета, которые он получает от младших.

Представь же себе общину, в которой обычай не требует этой любви и этого почета; не скажешь ли ты, что в этой общине люди сами сократили свою жизнь, обрекши себя на все усиливающиеся страдания в той ее части, которая приносит с собою убыль телесных сил?

Да, уважай родителей, мой сын, но распространяй это уважение и на тех, кто по возрасту мог бы тебе быть отцом или матерью. Всегда помни о том, что я тебе сказал про убыль сил в старости. Верь, тяжело сознание этой убыли, еще тяжелее сознание, что эта убыль будет усиливаться и усиливаться до самой смерти.

Вот тут-то и служат утешением почет и любовь, получаемые от младших. И тебе предстоит старость, и ты будешь нуждаться в этом утешении. Помни же, что ты потеряешь право на него, если сам, пока молод, не будешь уважать старших.

И, наконец, третья моя заповедь - уважай гостей и чужестранцев! Как соблюдающий вторую заповедь удлиняет свою жизнь за пределы времени, так соблюдающий эту третью расширяет ее за пределы места. Подумай, как узка была бы эта жизнь, если бы не существовало в мире гостеприимства. Ты был бы ограничен пределами своей родной общины: вне Иолка не было бы места для Ясона, весь мир был бы закрыт для тебя.

А между тем, мало ли бывает причин, которые могут заставить человека покинуть свою родную общину? Хорошо, если это жажда увидеть свет или торговые предприятия, но гражданские перевороты, преступления вольные и невольные иногда силой его изгоняют к чужим людям.

И кто знает, мой сын, быть может, и ты некогда будешь изгнан из своего родного Иолка, быть может и ты будешь скитаться по чужим городам - с женой, с детьми? Каково же тебе будет на душе, если твоя совесть тогда скажет тебе, что ты сам был неласков к гостям, к чужестранцам, к изгнанникам? Какое право будешь ты иметь от своих будущих хозяев того, в чем ты сам, когда был хозяином, отказывал своему гостю?

Никогда, мой сын, не доводи себя до этого. Верь, велика связующая сила той зеленой обвязанной ветки, с которой проситель садится у твоего очага, оскорбление, которое ты ему наносишь своим отказом - его ты наносишь самому Зевсу, покровителю гостеприимства.

Солнце стояло уже низко, когда он закончил.

Так учил и воспитывал Хирон приемного сына.

Но чем ближе срок, когда Ясону суждено будет вернуться к людям, тем тревожней становилось Хирону.

О,- думал кентавр,- как недоброжелательна судьба, заставляющая детей покидать своих родителей! Казалось бы, куда справедливей, если б отцы и дети, и дети детей, и прадеды жили всегда вместе. Старшие уберегали бы младших от ошибок, а младшие своей энергией придавали старикам сил!

Но Хирон понимал, что это эгоистичные мысли и невозможно удержать птенца в гнезде после того, как покрылись перьями крылья, и птенец почувствовал под крылом упругий ветер свободы.

Всему, что знал и умел сам, обучил Хирон Ясна. Поведал мудрый кентавр подростку о мире и войнах, о земле и Олимпе. Не удержался похвастать, что, когда Ясон был маленьким, почтила его своим вниманием богиня Гера.