Антонио Дионис - Аргонавты

Кто ты? - уже тише, робея, повторил Афамант тотчас пересохшими губами.

Девушка молча изучала незнакомца. Нимфа пыталась отыскать, но не могла, те черты, которые так поразили ее в ту первую и последнюю встречу с человеком в темной пещере. Этот был строен, черноволос. Правильной формы нос и красивый овал кого-то напоминали. «Да это ж Гермес! - ахнула про себя нимфа, вспомнив ветреного сына Зевса.- Вот-вот, только бородки не хватает!»

Кто ты? И как попала сюда, прелестное дитя? - Афамант не мог справиться с охватившим его любовным трепетом. Все, что с ним происходило, так же мало было похоже на реальность, как облака в небе: существуют, но никто не коснулся.

«Нет, пожалуй, это не Гермес,- размышляла Нефела.- Уж слишком робок, и голос дрожит. Гермес, тот бы уж лапы тянул!» - и ответила простодушно:

Гусеницу ищу!

Афамант еще больше поразился, сам не осознавая, какие в нем в течение секунды произошли разительные перемены.

Гусеницу? -глупо улыбнулся царь: для любимой, хотя не понятно, зачем это ей нужно, готов Афамант с утра до вечера собирать гусениц, жуков и пауков.

Афамант наклонился к воде и, изловчившись, поймал пиявку:

Вот, прекрасная, хоть не гусеница, но очень похоже,- протянул пиявку девушке, ухватив двумя пальцами скользкую тварь.

Но не успел он остановить чудесную незнакомку, как девушка ухватила пиявку и тут же открутила ей то ли голову, то ли хвост, удовлетворенно рассматривая сочащийся кровью кусочек плоти.

Ты... Ты - самое удивительное, что я когда-либо видел!

Ты тоже странный!-охотно откликнулась девушка, поднимаясь с земли.

Ее единственным украшением были бледнорусые, подобные туману, волосы. Она смахнула мешавшую прядь, доверчиво протянула Афаманту руку:

Идем! А теперь ты покажешь мне, где растут розовые бутоны!

Зачем они тебе?

Я бежала за ними с гор,- туманно ответила нимфа, и заторопила,- так я жду! Или у тебя нет роз и других цветов?

Сколько угодно,- машинально пробормотал Афамант, только тут заметив: босые ступни царицы не касались росистой травы.

Ну-ка, прелестница! - Афамант решил, что пред ним насмешливый мираж, и тут же ухватил девушку за руку.- Расскажи, кто или что ты такое? Меня можно околдовать стройными ножками и чудесным личиком, но я вовсе не хочу, чтобы ты вдруг обернулась гадиной или...- поискал сравнения Афамант,- или гусеницей!

Я Нефела! - улыбнулась нимфа: ей, дочери небес, не было страшно или неуютно рядом с этим человеком.- Эхо напугала меня, и я примчалась спасти цветы от гусениц!

Достойное занятие,- согласно наклонил голову Афамант: о нимфах, их причудах, о плясках красавиц на шелковистых лугах он слышал от бродячих рассказчиков и кифаристов. Но одно дело слышать - совсем иное глядеть на безмятежное личико, спокойно повествующее, что делом чести для Нефелы - ловля гусениц!

Бред! - попытался стряхнуть наваждение царь. Но кто бы смог устоять пред красотой, к которой еще и примешивается привкус таинственного. Афамант, как в омут, бросился в охватившее его чувство, зачарованно следуя за Нефелой.

Царя охватило странное впечатление, что он давно знал и любил эту девушку. Что за беда, что встретил ее лишь теперь?

Я знал! - непроизвольно вырвалось из уст Афаманта.

Нимфа обернулась:

Знал? Ты знал, что я приду? Мне тоже часто снилось это место, твой сад, и кто-то, кого я никак не могла рассмотреть во сне, кто крепко держит меня за руку. Потому я и жила на горной вершине, что не по душе мне светлый Олимп и его пустые увеселения. Вечное лето, вечный день без смены рассветов закатами! Но теперь я знаю, что то было лишь преддверие того, что я сейчас ощущаю!

Влюбленным в каждом слове любимой чудится тот сладостный намек, которого, может быть, и нет в словах девушки.

Так ты разделяешь мои чувства?!-радостно вскричал царь.

Нефела просветленным взором обвела ночной сад. Деревья, затаив в листве терпеливое ожидание, казалось, тоже ждали ответа. Изредка в густой траве вспыхивали зеленые фонарики - то светлячки, расправив крылышки, перелетали с травинки на соседний стебелек.

Нимфа вздохнула: густой воздух, наполненный ароматами южной ночи, проник в легкие. Нимфы могли обходиться без еды, питья, одежды. Могли даже не дышать. Но дышать, оказывается, было приятно. Нефела улыбнулась, сверкнув жемчужной полоской зубов:

Да, это чувство, что я испытываю теперь, похоже на закат!

Афамант не стал вдаваться в подробности, счастливо уяснив: улыбка и эти сияющие глаза отныне и навеки принадлежат только ему. Правда, Нефела этого еще не знала.

Дворец, которым Афамант так гордился, нимфе понравился куда меньше. Ей, привыкшей к продуваемому всеми ветрами, что часто наведывали Нефелу в ее горном обиталище, ей показалось тесно и душно среди бесконечных перегородок.

Снаружи твой дом выглядит лучше! - походя заметила нимфа, стараясь не коснуться ступней грязноватого пола.

Я построю тебе другой! - воодушевленно пообещал Афамант.

И он тоже будет в саду? - обрадовалась Нефела.

Все, как скажешь, все, чего захочешь, любовь моя!

И, не чудо ли это, нимфа осталась! Она стала верной

женой и матерью двум прелестным близнецам, родившимся, когда подоспело время. А Афамант по-прежнему с обожанием, граничащим с умопомрачением любил эти прозрачные локоны и взгляд изменчивых глаз, цвет которых зависел от настроения.

И ведь все, все, чего не желала ее душа,- я готов был купить, убить, украсть ради нее! Шли годы - а я был счастлив, как юноша, впервые прикоснувшийся к розовым устам возлюбленной!

И не один из оракулов не смог предсказать, чем обернется эта страсть, это самоуничижение, которому был готов подвергнуть себя Афамант.

Некоторые, правда, укоризненно качали головой:

Виданое ли дело, чтобы жена всем заправляла в доме?! Ведь так и наши жены захотят, чтобы их мужья, подобно царю, служили им!

Но царь был счастлив и этими разговорами.

Есть ли предел человеческому счастью? И где начинается та грань, заглянув за которую пред тобой разверзнется чудовищная пропасть, в которой не видно дна - лишь чернота и беспросветность?

Проживи царь еще сотню жизней, тот злосчастный день и события, ему предшествовавшие, навечно врезались в память, не отпуская.

Тот день с самого утра выдался ветреным и хмурым. В небе, чуть ли не касаясь крыльями древесных крон, тревожно метались птицы. Осень пришла неожиданно, вдруг, в одну неделю сорвав листву. Голые ветви бесприютно тянули к серому небу беззащитные корявые пальцы.

Будет буря - надо получше укрыть детей! - сказал Афамант жене, прячась от пронизывающего ветра полой плаща.

Нефела же промолчала, подставляя лицо хлещущим струям дождя. Афамант долго просил не ходить нынче в сад, но Нефела, даже несмотря на погоду, заупрямилась, расплакалась. Женских слез царь видал во множестве. Можно бы было наполнить целое озеро, но мертвыми были бы его соленые воды: никому не дано привыкнуть к горестям и несчастью. Нефела плакала в последнее время все чаще, но стоило участливо спросить, что ж тревожит жену, она тут же замыкалась, сдерживала слезы или уходила к себе; Афамант, по настоянию любимой, пристроил к дворцу открытую террасу, где обычно проводила свое время нимфа.