Вадим Бурлак - Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания

Пираты, как будто сожалея о своей дерзости, падают ниц перед ними. „О, конечно, – восклицают они, – ступайте, вы свободны, и мы будем слишком счастливы, если вы простите нашу непочтительность!“

Потом отводят их на борт корабля и сталкивают в пучину…»

Много веков в Риме существовала печальная традиция: состоятельные жители Вечного города, отправляясь в морское путешествие, на всякий случай откладывали дома значительную сумму денег и драгоценностей на выкуп себя из возможного пиратского плена.

Захвата морскими разбойниками не избежал даже будущий диктатор Рима, блистательный полководец, писатель и оратор Гай Юлий Цезарь.

«Род моей тетки восходит по матери к царям, а по отцу же – к бессмертным богам, ибо от Анка Марция происходят Марции – Рексы, имя которых носила ее мать, а от богини Венеры – род Юлиев, к которому принадлежит и наша семья» – так заявил в своей речи Гай Юлий Цезарь, когда умерла его тетка Юлия.

По стародавнему римскому обычаю, как первенец в семье, он получил имя своего отца. Имя Цезарь возникло из прозвища, которое получил представитель рода Юлиев во время II Пунической войны. В сражении с карфагенянами он сумел убить боевого слона. Этих грозных исполинов жители Карфагена называли «цезарями».

В 78 году, после бегства из Рима от гнева Суллы и вынужденной эмиграции, будущий диктатор Древнего Рима возвращался на родину.

Корабль, на котором плыл Юлий Цезарь, нарвался на пиратскую засаду в районе острова Фармакуза.

Высадившись на палубу, морские разбойники приступили к привычному делу. Каждому пассажиру показывали на пальцах, сколько он должен заплатить, чтобы остаться свободным. Несговорчивых связывали и бросали за борт.

Наконец очередь дошла до Юлия Цезаря.

Пираты смекнули, что с молодого человека, одетого в роскошную тогу и окруженного своими рабами, можно получить богатый выкуп. Но они еще не знали твердого, строптивого характера будущего правителя Римской империи.

Когда пираты окружили его, Юлий Цезарь невозмутимо читал стихи, глядя в морские просторы.

Лишь после того, как главарь хлопнул молодого человека по плечу и пригрозил кинжалом, заносчивый римский аристократ соизволил отвести взгляд от моря и возмущенно закричал:

– Как смеешь, подлое отребье, касаться меня?!.. Прочь отсюда!.. – и снова принялся читать стихи.

Изумленный такой реакцией, главарь разбойников отступил на несколько шагов. То же самое сделали вооруженные до зубов его люди.

Капитан корабля тихонько пояснил предводителю пиратов:

– Не убивайте его… Этот дерзкий молодой римлянин – очень влиятельный и богатый человек. У него мно го друзей и родственников…

– Тогда возьмем за него выкуп десять талантов!.. – радостно воскликнул один из разбойников.

Главарь ухмыльнулся и покачал головой:

– Нет!.. Этого наглого, самодовольного римлянина стоит достойно проучить!.. Двадцать талантов!..

Капитан корабля удивился. О такой большой сумме выкупа ему еще не приходилось слышать. Но спорить не стал и перевел слова предводителя пиратов Юлию Цезарю:

– Эти люди требуют за вашу свободу аж двадцать талантов!..

Молодой человек прервал чтение стихов, окинул презрительным взглядом разбойников и сказал капитану:

– Переведите этому грязному идиоту, что он взялся не за свое дело… Я стою пятьдесят талантов!.. Вскоре они получат за меня выкуп, но воспользоваться им не успеют… Через семьдесят дней я их повешу!..

Выслушав перевод капитана, пираты – кто вытаращил от удивления глаза, кто принялся хохотать, а кто предложил немедленно утопить заносчивого римлянина.

Но – пятьдесят талантов!.. За эти деньги можно построить пару боевых кораблей, достойно снарядить целый флот или беззаботно жить и кутить целый год всей пиратской команде!..

Юлий Цезарь пробыл в плену тридцать восемь дней, пока его доверенные люди собирали деньги на выкуп. А он тем временем сочинял стихи, соревновался с пиратами в беге, бросании камней, в борьбе, в стрельбе из лука.

Юлий Цезарь даже пировал с ними, но при этом заявлял:

– Вот прошел еще один день – значит, до того, как я вас повешу, осталось…

Пиратов слова необычного пленника лишь забавляли. А по тому, как он твердо держался, верили, что выкуп за наглого молодого римлянина придет.

И в этом они не обманулись…

После своего освобождения Юлий Цезарь первым делом отправился в Милеет. Каким-то чудом ему удалось за несколько дней снарядить большую флотилию.

И в этом случае будущий диктатор сдержал слово. Он отыскал корабли пиратов, у которых находился в плену, и сразу вступил с ними в бой.

– День расплаты настал!.. Обещал – выполнил! – крикнул Юлий Цезарь, ворвавшись на разбойничье судно.

Разгромив пиратов, Цезарь не только вернул деньги за свой выкуп. На кораблях морских разбойников оказалось много награбленных ценностей. Их с лихвой хватило и на покрытие расходов на оснащение флота.

Как и обещал, он приказал оставшихся в живых пиратов повесить. Лишь одного, самого смышленого, взял с собой в Рим, чтобы тот неустанно пересказывал эту историю.

Вечный город приветствовал отвагу, дерзость, находчивость будущего диктатора страны.

Победа Юлия Цезаря над отрядом морских разбойников не принесла особого вреда средиземноморскому пиратству. По-прежнему и на море и на суше было неспокойно.

Рим тратил огромные деньги, чтобы обезопасить не только свои торговые корабли, но и прибрежные селения, города, крепости.

Как отмечал Теодор Моммзен: «… несмотря на это, корсары появлялись и разграбляли провинции так же регулярно… дерзкие преступники не уважали уже теперь и священную почву самой Италии.

Из Кротона увезли сокровища храма Лакинской Геры; они высаживались в Брундизии, Мизене, Кайете, в этрусских портах и даже в самой Остии; уводили в плен виднейших римских офицеров, как, например, командующего флотом при киликийской армии и двух преторов со всей их свитой, с устрашающими топорами и прутьями и всеми знаками их достоинства; они похитили из виллы под Мизеном родную сестру римского адмирала Антония, посланного для искоренения пиратства…»

Наглость пиратов дошла до того, что они за несколько часов уничтожили в остийской гавани римский военный флот, который был снаряжен против них. А гавань эта находится всего лишь на расстоянии однодневного пешего перехода от столицы.

Как писал Моммзен: «Ни латинский крестьянин, ни путник на Аппиевой дороге, ни знатный приезжий, лечившийся водами в Байях, тогдашнем „золотом рае“; ни на минуты не были отныне спокойны за свою жизнь и имущество; вся торговля и перевозки остановились; страшная дороговизна господствовала в Италии, особенно в столице…»