Вадим Бурлак - Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания

Не было еще и девяти, когда Риккардо ввалился в мой гостиничный номер. Первым делом ранний визитер бегло осмотрел стены, картины, вазу, шторы на окнах. Потом повертел в руках телефонный аппарат и, наконец, удовлетворенный, плюхнулся в кресло.

– Неужели опасаешься «жучков»? – насмешливо спросил я. – Проблемы с итальянскими правоохранительными органами?..

Риккардо махнул рукой:

– Слава богу, с ними проблем нет. Но когда имеешь дело с антикварами, – они могут неожиданно появиться.

– Ты имеешь в виду человека, обещавшего представить записки Пифея? – предположил я.

– Не только записки… – Риккардо помолчал, словно взвешивая, стоит ли меня посвящать в сокровенную тайну.

Потом, видимо, решился и продолжил:

– Антиквар готов мне продать также серебряный ларец Пифея, в котором находятся записки о Туле, девятнадцать костяных идолов с этого острова и еще некий стержень с какими-то неизвестными письменами. Стержень, как и ларец, тоже сделан из серебра. Думаю, что надписи на нем сотворили обитатели Туле…

– Ты так уверовал в существование легендарного острова? – снова усмехнулся я.

Риккардо ответил по-прежнему с улыбкой:

– В книге Норберта Рулана есть строки: «Каждый из нас носит Туле в своем сердце. Туле это… поиск абсолюта. На небе или на земле это надежда на вечность…» Нет, конечно, я не верю на сто процентов в ее существование. Но ведь путешественник Пифей был на самом деле…

– Конечно, Пифей – реальная личность, – перебил я. – Но вот его серебряный ларец с костяными истуканами, да еще какой-то стержень с неведомыми письменами… Ты же лучше меня знаешь, какие в Риме есть ловкие мастера подделок древностей. Показывали мне и меч Юлия Цезаря, и ожерелье Клеопатры, и пояс Ганнибала, и кубок Рафаэля…

– Знаю, знаю, – нетерпеливо махнул рукой Риккардо. – Сам в молодости грешил этим. Кое-что из подобного набора изготавливал и сбывал легковерным туристам.

– И не попался?

– Обошлось, – весело и беспечно ответил Риккардо. – Будь уверен: деньги на ветер я не швыряю. Предметы, якобы, принадлежащие Пифею, будут тщательно исследованы, и не только мною.

– Когда у тебя встреча с антикваром? – поинтересовался я.

– Сегодня вечером…

– А можно и мне взглянуть на эти подозрительные раритеты?

Риккардо отрицательно покачал головой:

– Антиквар выдвинул условие: чтобы я был один. Сам понимаешь: предметы – из частной закрытой коллекции.

– Но ты ведь хотел привлечь экспертов?

– Я смогу пригласить специалистов, когда назову их имена торговцу, – пояснил Риккардо. – Обычно это бывает во время второй встречи. Ну, а если покупка состоится, то ты ее увидишь. Обещаю…

– А потом ты увезешь приобретение за океан и про дашь какому-нибудь не очень разборчивому миллиарде ру? – предположил я.

Риккардо засмеялся:

– Все возможно…

Он взглянул на часы:

– Нам пора – Великий Город ждет. Я покажу тебе Рим неоткрытых тайн…

После многочасовой экскурсии Риккардо завез меня в гостиницу, а сам отправился на встречу с антикваром.

Договорились, что на следующее утро он позвонит. Обещание не выполнил.

Лишь через два дня раздался его звонок. Вначале я не узнал голос Риккардо. Куда подевались веселость и задор?..

В голосе слышались тревога и подавленность:

– Звоню попрощаться… Сегодня улетаю…

– Почему так поспешно? – встревоженно спросил я.

– Срочные дела…

– Ну, а покупка состоялась?

– Нет-нет, изменились… обстоятельства, – глухо произнес Риккардо. – Возможно, до конца года я прилечу в Москву – там и расскажу… Обо всем…

А вскоре я узнал, что бесследно исчез один римский антиквар, замешанный в продаже раритетных подделок. Почему-то мне сразу вспомнился Риккардо. Не с этим ли торговцем он собирался встретиться?..

В Москве Риккардо так и не появился. А по его нью-йоркскому телефону мне ответили, что синьор Галлоне здесь больше не живет и куда переехал – неизвестно…

Сохранился ли труд Пифея до наших дней? На этот вопрос я не получил ответа: ни в Риме, ни в Москве…

Не сумев покорить Индию, Александр Македонский прервал военный поход и вернулся в Вавилон. Однако он оставил греческие гарнизоны в Пенджабе и Синде.

Недолго продержались эллины в чужой стране. Индию охватило восстание под предводительством талантливого полководца Чандрагупты.

Согласно преданию, именно он приказывал своим соратникам перед боем колоть ладонь левой руки шипами роз. Так, по древнему поверью, воины избавлялись от страха и переставали ощущать боль.

Греческие гарнизоны в Пенджабе и Синде были уничтожены. А Чандрагупта, пополнив свою армию, захватил все царство Магадха и вскоре стал властителем многих стран, племен и народов древней Индии.

Жители больших и малых селений долины Ганга встречали его воинов и осыпали розовыми лепестками.

Наверное, именно в те триумфальные дни Чандрагупта сказал: «Мы прошли славный путь от кровавых уколов шипов до ласки лепестков божественных цветов».

Основатель новой династии Маурья Чандрагупта повелел высадить в своем дворце розы из всех покоренных им земель. Он считал, что его держава будет здравствовать, пока произрастают в садах эти цветы.

Внук Чандрагупты Ашок был достойным преемником своего деда. Он сумел объединить почти всю Индию в единое государство.

Каждое утро правителя начиналось с обхода розария. А приближенным Ашок не раз говорил: «Я вдыхаю чудесный аромат цветов, я ласкаю свой взор их таинственной красотой, я оставляю капли крови на шипах, а взамен получаю волшебную силу розы».

Мистики тех времен утверждали, что за несколько дней до смерти Ашока цветы во дворце стали вдруг засыхать. Этим они хотели предупредить властелина Индии о том, что враги подмешивают ему в напитки яд.