Уоллис Бадж - Египетские сказки, повести и легенды

Был мне пожалован дом, подобный тому, в котором живет правитель страны. Многие ремесленники работали на меня, и все деревянные части дома были сделаны заново. Еду доставляли мне из дворца трижды и четырежды раз в день, не считая того, что постоянно и беспрерывно присылали царские дети.

Воздвигли для меня пирамиду из камня среди других пирамид. Начальник мастеров (архитектор) Его Величества выбрал место, начальник чиновников сокровищницы приготовил рисунки, начальник каменщиков высек и изготовил скульптуры; начальник служителей некрополя заботился о ней. Все необходимое для снабжения гробницы сделали и доставили на тропинку у пирамиды, а оттуда перенесли на надлежащее место. Заупокойные жрецы были мне назначены. Сад был заложен для меня на оконечности пустыни, где были и поля, и фруктовые деревья, как делается для «единственных семеров» («единственных друзей») фараона. Моя погребальная статуя была украшена (или покрыта) золотом, а передник ее – из электрума ( djam ). Это Его Величество повелел сделать так. Ни один человек среднего ранга не удостаивался подобного.

Я наслаждался царской милостью ко мне, семеру, пока не настал для меня день переселения в Именти.

Он (то есть свиток) завершен, от начала до конца его, как было найдено в писаниях.

Текст этого произведения сохранился на иератическом папирусе № 1115 Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Общий вид знаков свидетельствует о том, что эта копия была выполнена в эпоху XII династии. B.C. Голенищев, обнаруживший папирус в фондах Эрмитажа [68], опубликовал его в переводе на французский язык в материалах V Конгресса востоковедов, проходившего в Берлине в 1881 г., а через 30 лет подготовил издание с иероглифическим вариантом текста (Le Conte du Naufrage. – Cairo, 1912). Впоследствии вышло еще несколько переводов [69], а А.Х. Гардинер [70]и К. Зете [71]составили к произведению научные комментарии. Повествование начинается с возвращения князя Элефантины (Асуан) из неудачной поездки в Нубию. Когда они проплывают мимо острова Сенмут близ Филе, один из спутников сообщает князю, что их путешествие близится к концу. Сановник опечален своей неудачей и опасается гнева фараона. Но его сопровождающий подтрунивает над его страхами, предлагает ему «приободриться» и, чтобы отвлечь от тягостных дум, рассказывает историю о собственном приключении, о том, как он после кораблекрушения был выброшен на пустынный остров, единственным обитателем которого был волшебный змей.

Верный сопровождающий [72]говорит:

– Да приободрится сердце твое, о князь, ибо смотри: достигли мы родины. Матросы схватили деревянный молот и вбили в берег причальный кол, носовой канат брошен на землю. Слышны крики радости, люди благодарят бога, каждый обнимает товарища своего. Команда наша вернулась благополучно, нет убыли среди воинов наших. Мы прошли северную границу Вават [73](Нубия), позади остался остров Сенмут [74]. Смотри: вернулись мы в мире (то есть благополучно), ступили на родную землю. [75]

Послушай меня, о князь, ибо я свободен от преувеличений. Умойся, возлей воду на пальцы свои. Я желаю тебе держаться достойно, когда спросят тебя! Говори с царем с открытым сердцем (то есть искренне), отвечай без колебаний. Ибо уста человека спасают его, и речь его позволяет закрыть на него лицо [76]. Поступай, впрочем, как пожелаешь, мне уже утомительно уговаривать тебя.

Вот расскажу я тебе о том, что случилось со мной самим. Был послан я к рудникам царя [77], взошел на корабль, который достигал ста двадцати локтей в длину и сорока локтей в ширину. Команда на нем состояла из ста пятидесяти человек из числа лучших мореходов Египта. Ведали они небо, ведали землю, сердца их были крепче, чем у львов. Умели они предсказывать шторм и дурную погоду заранее, когда до этого было еще далеко.

Шторм застиг нас, когда находились мы в открытом море, до того, как коснулись мы земли. Ветер сдул нас с палубы, поднял он волны восьмилоктевые. Ухватился я за бревно, [оказавшееся] рядом со мной. Корабль разломился (или пошел ко дну), и утонули все бывшие на нем, кроме одного меня. Я же был выброшен на остров морской волной и провел три дня в полном одиночестве, только сердце мое было товарищем моим. Ночью спал я в купе дерева, держался за тень. Затем задвигал я ногами, чтобы найти что-нибудь поесть.

Нашел я фиги там и виноград, большие луковицы всех сортов, ягоды каа, фисташковые орехи и дыни (или огурцы). Было там много рыбы и птицы, не было такой пищи, которой не было бы на том острове. [78]Утолил я голод и смог даже отложить в сторону лишнее, потому что слишком много было для меня (или больше, чем мне требовалось). Затем добыл я огонь, разжег костер и принес огненную жертву богам.

Вдруг услышал я сильный гром и подумал, что это шумят морские волны. Деревья закачались, земля затряслась. Открыл я лицо [79]и увидел, что это змей, который приближался ко мне. Был он тридцати локтей в длину, борода его была больше двух локтей. Члены его тела отливали золотом, а брови были из лазурита настоящего. [Извиваясь], продвигался он вперед. Я пал ниц, а он открыл рот свой ко мне и произнес: «Кто принес тебя? Кто принес тебя, маленький мой? Кто принес тебя сюда? Если замедлишь ты с ответом, кто принес тебя на этот остров, дам я тебе узнать себя: станешь ты пеплом и превратишься в то, чего не видят люди». [Ответил я ему: «Вот ты говоришь со мной, а я ничего не слышу. Я перед тобой, но не знаю, что со мной и где я» [80].]

Взял он меня в рот свой, повлек к своему логовищу и положил на землю, не повредив ничего во мне. Пал я ниц, а он опять открыл рот свой ко мне и спросил: «Кто принес тебя? Кто принес тебя, маленький мой? Кто принес тебя на этот остров, берега которого в волнах?»

Согнув перед ним руки, я стал рассказывать: «Направлялся я к царским рудникам по поручению фараона на корабле длиной в сто двадцать локтей и шириной в сорок.

Команда на нем состояла из ста пятидесяти человек из числа лучших мореходов Египта. Ведали они небо, ведали землю, сердца их были [крепче], чем у львов. Умели они предсказывать шторм и дурную погоду заранее, когда до этого было еще далеко.

Шторм разразился, когда были мы в открытом море, до того, как коснулись мы земли. Ветер сдул нас с палубы, поднял он волны восьмилоктевые. Ухватился я за бревно, [оказавшееся] рядом со мной. Корабль разломился (или пошел ко дну), и утонули все бывшие на нем, кроме одного меня. И вот, смотри, я перед тобой – принесен на остров этот морской волной».