Владимир Харитонов (составитель) - Сказки англов, бриттов, скоттов

Кузнец опять вернулся домой и сделал так, как советовал старец. Он развел огонь перед кроватью подменыша, и тот спросил пронзительным, тонким голоском:

— Зачем это?

— Сейчас увидишь! — ответил кузнец.

Схватил подменыша и бросил его в огонь. Подменыш пронзительно взвизгнул, подпрыгнул на своих желтых ножках и вместе с дымом вылетел прямо через дыру в крыше. Тут его и след простыл.

— А теперь что мне делать? — спросил Алесдер старца. — Надо мне немедля отыскать сына.

— Сына твоего феи затащили вон в тот округлый зеленый бугор, — ответил старец и показал пальцем на поросший травой холмик за домом кузнеца. — Там внутри они и живут. В ночь следующего полнолуния бугор откроется, и тогда ступай туда искать сына. Возьми с собой Священное Писание, кинжал и петуха и войди в бугор. Ты услышишь пение и веселый шум, увидишь пляски и ослепительный свет. А чтобы бугор за тобой не замкнулся, воткни свой кинжал в землю у входа — феи ведь не смеют коснуться холодной стали, что выкована людскими руками. Потом ступай вперед смело и без всякого страха — святая книга охранит тебя от всех опасностей. Скоро ты войдешь в просторную палату и в ее конце увидишь, как сын твой работает за наковальней. «Маленький народец» станет тебя расспрашивать, а ты скажи, что пришел за своим сыном и без него не уйдешь.

Затем старец простился с кузнецом, а тот поблагодарил его и пожелал ему счастья.

Надо сказать, что Алесдер был не только силач, но и храбрец, и он с нетерпением ждал, когда ему можно будет пойти на поиски Нейла. Луна была на ущербе. Каждый день она уменьшалась, потом исчезла, потом появилась опять. И когда наконец настало полнолуние, кузнец вышел из дома и зашагал к зеленому бугру на горном склоне. Кинжал в ножнах висел у него на поясе, за пазухой он нес святую книгу, а под мышкой — крепко спящего петуха.

Вскоре Алесдер подошел к бугру, и ему почудилось, будто оттуда доносится негромкое пение и веселый шум. Он стал ждать у подножия бугра, а пение звучало все громче и громче, и вдруг бугор открылся, и оттуда брызнул яркий свет. Алесдер вскочил, выхватил кинжал из ножен и, дрожа, воткнул его в землю у входа в Страну Фей, как ему и наказывал старец. Потом смело пошел на яркий свет. Святую книгу он крепко прижимал к груди, а петуха нес под мышкой левой руки.

И вот он увидел толпу фей и их колдовские пляски, опасные для людей. Ведь смертный, если он попадет к феям, поневоле будет плясать с ними до упаду, пока вдруг не очутится на холодном горном склоне, дряхлый, одинокий.

Увидел кузнец и своего сына. Бледный, с безумными глазами, Нейл ковал что-то на волшебной наковальне, посреди толпы фей в зеленых одеждах.

А феи, как только заметили незваного гостя, толпой бросились к нему, чтобы узнать, как это смертный посмел ворваться в их владения. Но ни одна не могла приблизиться к Алесдеру и зачаровать его — кузнеца охраняла святая книга. И вот он посмотрел на сына и крикнул:

— Расколдуйте моего сына и отпустите домой к своим!

Нейл услышал голос Алесдера и вздрогнул. Он узнал отца и шагнул к нему, протянув руки. Но феи только расхохотались зловещим хохотом. Они словно издевались над надеждами кузнеца вернуть сына.

И в этот миг — ведь время в мире фей бежит быстрее, чем в мире смертных, — над горным склоном забрезжил рассвет, а петух под мышкой у Алесдера зашевелился, проснулся, и красный его гребешок стал торчком. Петух вытянул шею и громко закукарекал, приветствуя наступающий день.

А феи боятся петушиного крика. Для них он звучит как приказ затвориться в своей обители — ведь они не смеют держать ее открытой при дневном свете. «Маленький народец» пришел в замешательство, и смех его затих. Феи принялись толкать Алесдера и Нейла к выходу, требуя, чтобы кузнец поскорее вытащил из земли свой кинжал — им надо было замкнуть бугор и скрыть свою обитель от людских глаз. Но как только Алесдер взял свой кинжал и бугор закрылся за ним и его сыном, чей-то нечеловеческий голос крикнул:

— Твой сын будет немым, пока не рассеет моих чар! Пусть падет на него проклятие фей!

И вот кузнец с сыном снова очутились на знакомом горном склоне. Они вглядывались при свете зари в невысокую траву, но так и не могли найти того места, где был вход в Страну Света.

Потом они вернулись домой, и Алесдер снова стал раздувать мехи в кузнице, а сын помогал ему. Но великое горе постигло кузнеца: с тех пор как Нейл вырвался из плена в Стране Фей, уста его замкнулись и он не мог вымолвить ни слова. Так сбылось предсказание фей. И Нейл уже думал, что до конца дней своих останется немым, — ведь он не знал, как рассеять колдовство.

Но вот прошел один год и один день с тех пор, как Нейл вернулся домой. Алесдер тогда ковал новый палаш для вождя своего клана, а Нейл помогал отцу. Он держал над огнем раскаленный докрасна стальной палаш, стараясь, чтобы клинок вышел острым и хорошо закаленным. И все это время он молчал.

Но когда Алесдер уже заканчивал работу, Нейл вдруг вспомнил о своем недолгом плене в Стране Фей. Он вспомнил, какая там была наковальня и как искры рассыпались от нее во все стороны; вспомнил, как искусно ковали свои блестящие мечи кузнецы-эльфы и как они чарами закаляли клинки, чтобы их волшебное оружие никогда не подводило своего хозяина. И тут, к удивлению Алесдера, Нейл взялся сам доковать палаш для вождя. И палаш вышел точно таким, какие ковали себе феи. А Нейл, закончив все, отступил на шаг и с торжеством посмотрел на отца.

— Этот палаш никогда не подведет того, кто возьмет его в руки! — сказал он.

То были первые слова, какие он произнес за один год и один день. Ведь, к счастью, он сделал как раз то самое, что требовалось для того, чтобы расколдовать себя: выковал волшебное оружие и тем рассеял чары фей.

С того часа он совсем позабыл о Стране Света и со временем заменил отца, сделавшись лучшим кузнецом во всем своем клане. А вождь клана ценил выкованный им волшебный палаш превыше всех своих сокровищ, ибо палаш этот никогда не подводил хозяина в бою, но приносил великие победы ему и славу всему клану.

Прекрасная Дженет жила в замке своего отца, славного графа Марча.

Вместе с другими девушками она проводила дни в высокой башне замка — они там шили и вышивали шелковые одеяния. Только Дженет не очень внимательно следила, чтобы шов у нее получался прямой и ровный. Она больше любила глядеть в окошко.

А за окном виднелись деревья Картехогского леса, куда девушкам из замка ходить строго-настрого запрещалось. В этом лесу, как говорили, охотились рыцари королевы эльфов, и горе той девушке, которая пошла бы туда гулять и повстречала одного из них!

Но Дженет не хотела этого слушать. И в один прекрасный день шитье было отброшено в сторону, иголка очутилась на полу, а сама девушка в зеленом лесу.