Анна Савиных - Легенды о короле Артуре

— Ты нанёс мне великое оскорбление, и я отомщу тебе, так что теперь держись!

— Милости твоей прошу, благородный рыцарь! — ответил ему Паломид. — Ибо знаю я, что бессилен против тебя в поединке. Я надеялся совершить сегодня подвиги величайшие, каких не совершал ещё в жизни. Поэтому пощади меня, молю, а я клянусь быть твоим верным рыцарем до скончания моих дней.

Благородный сэр Ланселот сжалился над противником и не стал сражаться с ним. Сэр Паломид возрадовался и продолжил биться без устали, не останавливаясь отдохнуть или подкрепиться. Вечером король Артур наградил его, так как все согласились, что сарацин спешил больше рыцарей и продержался дольше, чем любой другой на этом турнире.

Когда поединки первого дня были окончены, Паломид стал искать сэра Тристана. Не найдя его на поле, он решил, будто того свалили с коня или взяли в плен. Однако наутро Тристан вновь явился на ристалище и сражался так отважно и благородно, что затмил вчерашний триумф Паломида. Завистливый сарацин подошёл к одному из раненых рыцарей, лежащему поодаль, и сказал:

— Прошу вас, дайте мне на время ваши доспехи, чтобы я мог биться неузнанным.

— С радостью одолжу их вам, — ответил тот.

И Паломид снял свой зелёный панцирь и надел белый с серебряным щитом.

Затем сарацин поспешил вернуться в гущу сражений и выступил против сэра Тристана. Тот, видя, что сторонники короля Артура остались в меньшинстве, благородно присоединился к ним. И вот, когда зелёный и серебряный рыцари встретились в поединке, сэр Тристан одним мощным ударом копья вышиб противника из седла.

После этого сэр Паломид взобрался в седло и, раздосадованный, уехал прочь и больше не бился на том турнире. Во второй день награда досталась сэру Тристану, а все, кто наблюдал за поединками, сказали, что такой силой и доблестью блистали разве что сэр Ланселот и сам король Артур. А самый главный приз турнира на третий и последний день был вручен сэру Ланселоту, и он принял его под громкое ликование всех бойцов и зрителей без исключения.

Когда турнир закончился, сэр Тристан вместе с королевой Изольдой и её служанками вернулся в Корнуолл и оставался там некоторое время, а затем отправился на поиски новых приключений. Однажды утром он ехал по дороге, не надев доспеха, хотя меч и копьё были при нём. Тут встретился ему сэр Паломид и вызвал на поединок. Тристан принял вызов и помчался на противника, а тот обмер от изумления, увидев, что рыцарь готов сражаться без доспеха с вооружённым до зубов воином. Тристан наносил ему тяжкие удары, а сарацин стоял не шевелясь. Тогда Тристан закричал ему:

— Что, трус, неужто боишься биться со мной?

— Не решаюсь я сражаться с вами, сэр Тристан, — отвечал Паломид, — ведь известно, что правила рыцарства запрещают нападать на воина без доспехов.

— Вижу я, что вы стали столь же благородным рыцарем, сколь и доблестным. Горько мне, что вы по-прежнему язычник, а не христианин.

— Правду сказать, я желаю стать им, — возразил сэр Паломид. — Но знайте: я дал зарок не креститься до определённого момента, и мне осталось провести всего лишь один бой, а после него я тут же приму крещение.

— Сейчас, — сказал Тристан, — вы и проведёте последний недостающий поединок. Я сейчас надену доспехи, и мы сможем сражаться по всем правилам.

Когда Тристан был готов, оба рыцаря во весь опор понеслись навстречу друг другу. Удар сэра Тристана был точнее, и Паломид вылетел из седла, а копьё его переломилось. Сарацин вскочил на ноги и с мечом в руке бросился на Тристана, который тоже спешился и принял бой. Сражались они бешено, нанося друг другу жестокие раны. Часто сэр Паломид падал на колени, но тотчас вставал и бился яростнее прежнего. Дрались они больше двух часов кряду, и в конце концов Тристан был тяжело ранен. Но, распалённый болью, он с такой силой ударил противника в плечо, что рука Паломида повисла плетью, и меч из неё выпал.

— Теперь вы в моей власти, — закричал сэр Тристан. — Но, как и вы, я не буду биться с безоружным. Поднимите меч, и продолжим!

— Нет, — ответил сарацин, — я бы с радостью прекратил бой, а с ним и наше соперничество. Великое оскорбление нанес я вам и прекрасной леди Изольде и смиренно прошу прощения у вас обоих. Никогда не встречал я рыцаря столь благородного и великодушного, как вы, за исключением разве что сэра Ланселота Озёрного.

Тогда Тристан возрадовался и искренне простил врагу прежние обиды. И они, как добрые друзья, вместе поехали через лес и набрели на часовню. Живший при ней священник окрестил сэра Паломида, соблюдая все должные обряды, а затем по просьбе Тристана друзья отправились ко двору короля Артура.

Священник окрестил Паломида

Тот принял Тристана с сердечным гостеприимством и просил задержаться в Камелоте. Король обошёл Круглый стол в поисках пустующего места и увидел сиденье, принадлежавшее сэру Мархальту, сражённому Тристаном в честном бою. И вдруг по волшебству на сиденье появились золотые буквы. Надпись гласила: «Это место благородного рыцаря сэра Тристана». Король Артур посвятил Тристана в рыцари Круглого стола и устроил в его честь великий пир, и все рыцари радовались, что к ним присоединился столь славный рыцарь.

Вскоре молва о том, что сэр Тристан пребывает при дворе короля Артура и пользуется его расположением, достигла Корнуолла. Это разозлило короля Марка, и он послал в Камелот шпионов, которые должны были докладывать ему обо всём, что делает его племянник. Вести оказались неутешительными: Тристан превзошёл доблестью всех рыцарей Круглого стола, кроме Ланселота Озёрного.

Обуяла короля Марка чёрная зависть. Собрал он рыцарей и оруженосцев и отправился в Камелот, замышляя погубить сэра Тристана. При дворе Артура короля Марка приняли холодно, так как трусость правителя Корнуолла была всем известна. Один раз его обратил в бегство шут короля Артура, Дагонет. В другой раз сэр Ланселот вызвал короля Марка на бой, но жалкий монарх даже не пытался защищаться, а повалился из седла прямо на землю, лёг и молил о пощаде.

Король Артур, услышав об этом, а также узнав о ненависти, которую завистливый король питает к племяннику, разгневался. Он послал за корнуоллским монархом и принудил его примириться с Тристаном, который во всём вёл себя как верный рыцарь и родственник. Сердце короля Марка было полно чёрной злобы, но он боялся перечить могущественному сюзерену. Он притворно заверил Тристана в своей дружбе и просил рыцаря вернуться в Корнуолл.