Саргис Тмогвели - Висрамиани

В этой стране стоит густой дым от моего огня. Судьба сделала ночь безлунной и беззвездной, и она кидает на меня хлопья снега. От безумной любви тело мое стало удивительным: одна его половина словно огонь, другая — как лед. Как может человек быть таким? Никто не видел ни ангела и ни дьявола такого удивительного склада. Кто видел льдину, не тающую от огня, или же огонь, не гаснущий от льдины? Для того, кто посеял в душе такую любовь, было бы постыдно умереть в снегу. Я думал, что ты спасешь меня от огня, и вовсе не предполагал, что заставишь умереть в снежных сугробах. Пусть не говорят, что неустанная мольба — свидетель трусости. Я твой гость, и каждый обязан почитать гостя, а не выгонять его. Если же ты желаешь моей смерти, чего легко тебе достигнуть, все же не убивай меня так безжалостно. Смерть гостя в снегу — постыдное дело для хозяина.

Разгневанная Вис, подобная разъяренной львице, ответила так:

— Уйди от меня, Рамин! И откинь всякую надежду. Утешь свое сердце, поступая так, как будто ты никогда не знал меня и не видел города Морава. Считай, что нас вовсе не было на свете. Непомерна боль, которую я претерпела из-за тебя, и не умоляй меня о примирении. Ты соблазнил, оскорбил и убил меня. Теперь ты хочешь снова того же, но этому не бывать! Убери свой дым! Раз ты взял свой огонь, убери и дым! Раз ты позабыл свою клятву и нарушил свой обет, тебе не удастся больше обмануть меня. Уйди, говори со своей Гуль, ее обманывай и безумствуй от любви к ней. Если ты осторожен, мудр и красноречив, то и я не глупа и не лишена языка. Тебе хорошо знакомы хитрости и обманы такого рода. Я знаю тебя и не раз слышала от тебя такие льстивые речи. Мне надоело выслушивать твои клятвы. Я не изменю Моабаду и никогда не покину того, кто не покинул меня. Я не поступлю так, как поступала раньше, когда обманывала Моабада. Я принадлежу тому, кто любит меня, даже преступную. Его привязанность и любовь ни на минуту не изменяли мне, и он никого не предпочел мне. Моабад всегда любил меня своим правдивым сердцем. Он не вероломен, как ты, и не говорит со мной высокомерно. Ныне он сидит со спокойным сердцем и пьет вино. Да не лишится он никогда радости и пусть не ревнует меня к тебе! Я опасаюсь: вдруг шахиншах войдет в опочивальню и не найдет розы в своем саду; будет искать меня на ложе и не найдет меня; этим я могу вновь его прогневать. Да будет его обиталище всегда таким, каково оно ныне, тебе же нечего об этом печалиться. Из-за твоей остывшей любви мне не хочется снова провиниться перед ним. Мне достаточно испытанных горестей, так как из-за тебя я прогневала шахиншаха и я забыла даже бога. Тысячу раз я теряла надежду на жизнь, и в конце концов мне остались от тебя на память лишь клятвопреступление, безнадежность и позор. Мой повелитель был недоволен мной, и бог, создатель неба и земли, также не был милостив ко мне. Я, глупая, напрасно загубила мою юность ради безумной любви к тебе. Удрученная горем, я притворялась радостной, хлопала в ладоши, но у меня в руках не осталось ничего, кроме ветра. Сколько бы я ни говорила с тобой, все равно я не исчерпаю того, что могла бы тебе сказать. Это дерево не даст тебе плода, этот путь — не путь радости для тебя. Поворачивай коня, уезжай отсюда. Напрасно ты побеспокоился и приехал. Полночь миновала, дует жестокий ветер, земля покрыта снегом на две пяди. Не стучись напрасно в эти двери, они из холодного железа. Пожалей себя и удались, чтобы тебе не умереть от долгого ожидания в снегу. Бог пусть дарует тебе сладкий сон. И да будет днем и ночью счастлива с тобой твоя Гуль — роза по имени и сама розоланитая.

И Вис не открыла Рамину то, что на самом деле чувствовала.

Рамин целую ночь простоял в снегу. Небо изливало дождь на его голову, из облаков падал снег, подобный камфаре, на его коня тучи проливали слезы, а ветер стонал над Рамином. К рассвету одежда на нем оледенела, но сам он был стоек, как железо.

Вис же, удалившись, плакала и говорила так:

«На дворе такой снег и мороз, что я мерзну даже в дому. О туча, позор тебе, что ты проливаешь слезы над Рамином. Ты превратила его розовый цвет в шафрановый, а ногти его сделала синими. Но ты жалеешь нас обоих и потому плачешь! Довольно тебе сеять снег. О туча, отдохни немного! Не приумножай моего горя! О ветер, как долго будешь ты дуть? Утихомирься. Разве ты не тот же ветер, что разносил по всей земле его благоухание? Ныне зачем ты не жалеешь его тело в такой холод? Ведь нарцисс и лилия просят аромата у его тела! О богатое море, каким бы ты ни было богатым, все же ты раб Рамина. Хотя у тебя много жемчугов, но ты не щедрее Рамина. Ныне пошли хорошую погоду для этого вождя всадников. Пошли дождевые тучи. Твои доспехи — дождь и снег, но его оружие сильнее. Если ты не перестанешь его мучить этой ночью, он иссушит тебя пылью от копыт своих всадников. Какая я неслыханно бессовестная! Я сижу во дворце, а его нежный стан обвевает холодный буран. Лицо Рамина и его стан — желтовато-белая роза, а холод всегда вредит розовому кусту».

Наконец ее сердце не выдержало, и она подошла к окну. Лучи ее осветили всю землю»

Вис обратилась к его гнедому коню с такими словами: «Ты дорог мне, как сын. Я вовсе не хотела, чтобы на тебя падал этот снег и дождь, но ты сопровождаешь плохого товарища и потому все это зло достается и тебе. Если бы ты не встретился с таким товарищем, то я нашла бы тебе достойное место. Я сожалею, что с тобой все это случилось. Зачем тебе было отправляться в такое путешествие и связываться с таким плохим товарищем? Разве ты не знал, что надо путешествовать с достойными спутниками? Ныне ты напрасно претерпел беды. Я не дам тебе места в конюшне, ничем тебя не обрадую и не сниму с тебя уздечки.

Ступай, ищи себе стойло и корм у того, ради кого ты покинул меня».

А Рамину она сказала:

— Ступай, уходи отсюда! Много раз я стояла у твоих дверей, и ты не впускал меня. Много раз я заклинала тебя, и ты не внимал мне. Много раз я проливала кровавые слезы и напоминала тебе о своих страданиях, но ты ни разу не пожалел меня, не принял моего посланца и не прочел моего письма. Я помню, и это случалось не раз, как ты, отдыхая, безмятежно спал, безучастный к моим страданиям, тогда как я безутешно проливала слезы, подавленная горем. Теперь я тебе мщу за содеянное… Бог отплатит тебе злом за зло. Каким бы чувствительным и нежным ты ни был, я все же чувствительнее тебя. Если я когда-то принадлежала тебе, то как ты ныне можешь оправдаться в том, что покинул меня? Оставь всякую надежду меня прельстить, так как я отрезала себя от твоего сердца. Я была раньше этим очень огорчена. Лелея надежду встретиться с тобой, я была как пловец в море. Ныне я спасена от волн морских. Мое сердце избавилось от бесполезной надежды. Раз тебе не посчастливилось с прежней любовью, иди и береги свою новую. Прежние монеты и старинные драгоценности ценны, но новые еще более привлекательны. Покинув меня, ты отсек голову моей любви. Кто может опять приставить отсеченную голову к шее? Трава, что будет расти на моей могиле, и та захиреет, во-первых, от мук любви, а во-вторых, от гнева на твою неверность. На каждом листе будет начертано сто тысяч раз: «Увы! Увы!» Никакая мудрость мне не подсказала, что сердечная привязанность может состариться. И не добивайся больше моей любви. Старое никогда снова не помолодеет!