Марина Школьникова - Сказки и легенды ведической руси (по рассказам ведуна Смирнова Виктора Аполлоновича)

— Сын мой, куда ты поедешь? Только мы встретились через столько лет, как снова ты меня покидаешь.

Послушала берёза плач расстроенного отца, покачала своими ветками и говорит:

— Глеб, твой сын благороден и добр, у него мужественное сердце, которое по-настоящему любит ту, что его спасла. Отпусти княжича и я помогу ему. Рядом с моими корнями спрятан меч-кладенец, он пострашнее огненного меча Морока. Пусть князь возьмёт его, когда он вернётся с победой, вы положите оружие на место.

Выкопали отец с сыном меч-кладенец. Взял воин оружие в руки, попробовал его и произнёс:

Вот с этим мечом можно смело сражаться не только с Мороком, но и с самим Кощеем.

Поклонился князь берёзе, поблагодарил за подарок, и помчались домой отец с сыном. Через день собрался князь в дорогу. Оделся как истинный русский воин, облачился в кольчугу и панцирь, на голову надел шелом, на пояс повесил меч-кладенец, сел на самого быстрого и могучего коня и отправился в путь. Много препятствий преодолел богатырь: переплыл бурное море, прошёл знойную пустыню, перевалил высокие до небес горы, пока не увидел вдали замок Морока. Его страшный дворец высился среди огромной каменной пустыни. Благодаря коню богатырскому справился князь с преградами.

Подъехал он к замку, взял рог, протрубил вызов Мороку на поединок.

Выпорхнул навстречу богатырю колдун на чёрном страшном коне. Засмеялся жутким смехом:

— Вот ты и пришёл, чтобы погибнуть ужасной смертью здесь, перед моим дворцом.

Встретился княжич со своим врагом в смертном бою. Долго бились как люди, но ни один не мог одолеть другого. Как ни старался Морок, а сил ему не хватало, стал он уставать. Тогда превратился колдун в огромного коршуна. Видя это, обратился князь своим сердцем к Земле-Матушке да к мечу-кладенцу — стал он соколом небесным.

Снова дерутся богатыри на смерть, но уже в небесах. Сокол с коршуном налетают друг на друга, бьют, рвут до крови соперника. Долго они так сражались, уже день прошёл, ночь прошла, утро наступило, а ни один из них не сдаётся. Вся земля покрылась перьями и пухом.

В конце концов не выдержал коршун, рухнул на землю, превратился в огромного тигра. Следом за ним, обратившись всей своей душою к богине любви Ладе, упал на землю сокол и стал бурым гигантским медведем. Стал медведь драться с тигром, вся земля дрожала, шерсть и кровь летели во все стороны. До последнего держался Морок. Но всё равно не выстоял перед медведем. Бросился он к лесу, хотел спастись в чёрной чаще. Тогда догнал медведь тигра.

Но обратился злой колдун в огненный смерч, запылало всё вокруг. А медведя богиня любви превратила в воду, которая залила бушующее пламя. Погас огонь, погиб Морок.

Встал из воды русский богатырь, огляделся по сторонам: нет злых чар, нет ни огня, ни колдуна, исчезла каменная пустыня, и замок Морока развалился, остались лишь руины.

Вскочил воин на коня, понеся к остаткам дворца. Долго бродил среди них княжич, пока не увидел прикованную к цепям девушку. Сорвал с неё он цепи, и упала измождённая красавица на его руки. А когда пришла в себя, посмотрела на него ласковыми глазами, а княжич спрашивает:

— Скажи мне, спасительница, откуда у меня такая сила? Как мне удалось совершить невозможное?

Улыбнулась красавица, обняла его и прошептала:

— Твоя сила родилась из твоей любви ко мне, которую я смогла разбудить своим горячим сердцем и которую никто и ничто не может разрушить.

Когда-то недалеко от Смоленска в верховьях реки Сож на высоком холме среди дубовой рощи стоял храм Сварога. Это было четырехугольное строение из рубленых бревен священного дерева богов — дуба. Само святилище было двухэтажным, его украшала пирамидальная крыша, а по краям — четыре угловые маленькие пирамидки, и на каждой из них была маковка. Эти золотые маковки были символом огня и были изображены в виде двойной свастики. Внутри на первом этаже храма была библиотека, а на втором, под куполом, стояла пятиметровая позолоченная статуя самого Сварога. На голове его был золоченый шлем, на шишаке которого сидел орёл — символ неотвратимой яростной победы. Тело его было покрыто кольчугой с булатными золотой чеканки налокотниками, а поверх неё был чешуйчатый панцирь, в центре которого на стальном зерцале отливала двойная свастика. На ногах кумира были кольчужные штаны с позолоченными наколенниками и сапоги с золотой насечкой.

Так стоял кумир в воинских доспехах. В его правой руке был остро оточенный огромный булатный меч, а на согнутой левой руке стояла статуэтка. Серебряная красавица с золотыми косами в жемчужном кокошнике и в вышитом русском льняном сарафане. Она улыбалась и протягивала руки к парящему под куполом крылатому духу Великого Рода. Это было олицетворение милой и прекрасной Руси.

Таким был храм до последнего его дня, пока не произошли трагические события.

После погромов в Смоленске наемное христианское войско Владимира Солнышка подошло к храму Сварога. Это была двадцатитысячная армия, состоящая в основном из датчан, шведов, моравов и поляков. Во главе её был воевода Путята, который знал, что храмовый комплекс защищают не более трехсот воинов-смертников, но каждый стоил десяти из его армии. Это его не смущало, он видел численный перевес и надеялся на хорошее вооружение своих воинов.

Подойдя к храму, Путята потребовал от жрецов и витязей, «хранителей бога», открыть ворота их деревянной крепости, но ему ответили отказом. И тогда воевода решил взять храм силой и велел штурмовать святилище. Каково же было его удивление, когда на стенах храма он увидел не триста воинов, как ожидал, а более тысячи. По перьям и флажкам на шпилях боевых стальных шлемов Путята определил воинов из залитых кровью непокорных городов: Киева, Полоцка, Смоленска, Новгорода и других, где уже побывал равноапостольный князь Владимир.

Двинул свое войско воевода. Полетели стрелы из храма, и каждая из них попадала в цель. Сотни приставных лестниц были сброшены со стен крепости, сотни воинов падали вниз в глубокий ров. И ни один защитник храма не дрогнул перед огромной армией. Тяжёлым тараном били ворота храма, но крепки были запоры. Ощетинившимися копьями пытались достать рыцари легких и подвижных воинов. Но те уворачивались и ударами своих булатных мечей пробивали их тяжёлые доспехи. Секирами и топорами пробивались шлемы нападавших. Кони падали от усталости, не выдерживая нагрузки, а армия всё продолжала наступать. Так штурм длился трое суток, и никто не знал отдыха.

К вечеру третьего дня осаждающие увидели, как на стены крепости взошли сами волхвы в белых чистых праздничных одеждах, сжимающих рукояти мечей и секир, а также детей и женщин с оружием в руках.