Энциклопедия сборник - Кельтская мифология

Кем же было это кровожадное божество? Его имя, Кромм Круах, означает «Наклонившийся с холма», и по-видимому, оно стало употребляться применительно к нему уже после того, как идол потерял свой божественный статус. По свидетельству Трехчастного жития св. Патрика, компиляции XV в., объединившей три старинные гэльские рукописи, это имя восходит к преданию о том, что при приближении всемогущего Патрика «демон» покинул свое золотое изваяние, которое тотчас наклонилось и упало наземь в знак покорности силе, несравненно превосходящей силу самого идола. Согласно другому источнику, слово кромм представляет собой каламбурный вариант слова кенн , и, следовательно, настоящий титул «короля идолов Эрина» — Кенн Круах , то есть «Глава» или «Повелитель» Холма. Это говорит о том, что в древности он, вероятно, считался гэльским богом неба, поклонение которому, как и поклонение эллинскому Зевсу, совершалось на «возвышенных местах» — как природных холмах, так и искусственных насыпях. В любом случае мы знаем, что он был самым почитаемым богом гэлов, которого окружала свита из двенадцати идолов других верховных божеств гэльского пантеона.

Таким образом, вполне возможно, что государственный культ кельтов относился к так называемому солярному типу. Все главные праздники этого культа так или иначе связаны с фазами солнечного цикла, причем дни весеннего и осеннего равноденствия считались более важными, чем дни солнцестояния. Именно в день весеннего равноденствия (носивший у кельтов название Белтэйн) один раз в девятнадцать лет, по свидетельству Диодора Сицилийского, латинского автора, современника Юлия Цезаря, Аполлон являлся своим почитателям, так что молящиеся могли видеть бога играющим на арфе и танцующим в небе до тех пор, пока не взойдет созвездие Плеяд. Другим «парным» праздником считался так называемый Самхейн, день осеннего равноденствия. Подобно тому, как Белтэйн знаменовал собой начало лета, Самхейн служил символом его окончания. Кроме того, большим праздником у кельтов считался и день летнего солнцестояния. Он отмечался в начале августа и был посвящен богу, которого галлы называли Лугус, гэлы — Луг [9], а бритты — Ллеу, своего рода панкельтскому Аполлону, а когда его культ бога войны отошел в прошлое — верховному божеству местного пантеона.

Нет никаких сомнений в том, что британского Аполлона видели танцующим и играющим на арфе не где-нибудь, а в знаменитом Стоунхендже. Это грандиозное сооружение вполне соответствует описанию «величественного храма Аполлона», расположенного, по свидетельству Диодора, «в самом центре Британии». "Это круглое сооружение, — пишет он, — стены которого украшены всевозможными дарами, приносимыми по обету, и плитами с надписями на греческом, оставленными паломниками. Правители храма и города носят название «бореадки» [10]; они наследуют власть от предков согласно законам своего племени. Простые граждане музицируют, играют на арфах и поют песнопения в честь солнца". Таким образом, Стоунхендж в древности был сакральным религиозным центром, принадлежавшим одновременно всем племенам и народам Британии, подобно Иерусалиму или Риму эпохи античного язычества.

Эти великие боги, без сомнения, пользовались особым почитанием у кельтов не только Великобритании и Ирландии, но и континентальной Галлии. Иногда пути их странствий можно проследить по названиям, сохранившимся на просторах древнего кельтского мира. В других случаях одни и те же персонификации сил природы имеют в разных местах одинаковые атрибуты, но выступают под разными именами. Помимо них, существовало множество более мелких божеств, почитавшихся в рамках какого-то одного племени, считавшего их своими предками и покровителями. «Клянусь богами моего народа», — так звучит клятва героя в древних гэльских сагах. У племен a6opигенов также существовали свои собственные божества, однако влияние последних на формирование кельтского друидизма остается недоказанным. И мы вправе усматривать в безымянных духах ручьев и рек, гор и лесов, едва различимые следы культов которых сохранились до наших дней, богов необозримого пантеона древних иберийцев. Эти местные божества, естественно, никогда не вступали в конфликт с великими кельтскими богами — персонификациями сил природы, и эти две религиозные системы существовали бок о бок, параллельно друг другу, и их ритуальные священнодействия нередко совершал один и тот же жрец. Для того чтобы отрицать бытие других богов, необходимы строго монотеистические взгляды. Народы, исповедующие политеизм, очень редко, если не сказать — никогда, поднимаются на такие высоты духа. Покоряя другие народы и вступая в контакты с ними, победители, естественно, считают своих богов самыми сильными. Однако при этом они не отрицали, что боги побежденных тоже имеют право жить на своей земле. Они, так сказать, издавна знают свою страну и обладают неисчерпаемой силой, способной творить зло! А вдруг, мстя за себя самих и своих поклонников, они превратят покоренные земли в бесплодную пустыню, бесполезную для победителей? Поэтому язычники-победители всегда с готовностью протягивали руку дружбы и признания богам своих новых подданных, стремились умилостивить их жертвоприношениями и даже нередко принимали в свой собственный пантеон.

Так возникает вопрос о «национальном происхождении» богов, с легендами о которых мы хотели бы познакомить читателей. Может быть, они все без исключения имеют арийское происхождение, или кому-нибудь из великих богов аборигенов Британии удалось занять место среди них, рядом с богиней Дану гэлов или Дон — женским божеством бриттов? Некоторые кельтские божества, по мнению ученых, имели характерные черты, говорящие об их неарийском происхождении. По правде говоря, это вопрос весьма непростой. В то же время боги древних греков — одни из них имели арийское или эллинское происхождение, другие были заимствованы из доарийских и пелазгианских культов, а некоторые появились в Элладе благодаря семитическим народам — собрались в единую великую семью богов, так что и мы вправе считать равноправными обитателями своего национального Олимпа всех тех божеств, легенды о которых лежат в основе «Мифологии Британских островов».

Из двух кельтских народов, обитавших на наших островах, гораздо лучше и полнее сумели сохранить свою мифологию гэлы. Иногда мы располагаем настолько подробными рассказами о гэльских божествах, что их вполне можно сопоставить с мифами греческих поэтов об эллинских богах, с преданиями об индийских дэвах из «Ригведы» или с норвежским Эзиром, о котором упоминают Старшая и Младшая Эдды. Таким образом, древнеирландские манускрипты донесли до нас обширные сведения, позволяющие с достаточной ясностью представить себе образы этих богов. Они, как и следовало ожидать, весьма и весьма схожи с божественными иерархиями других арийских народов.