Автор неизвестен - Старшая Эдда

Сдается мне так,
что в стаде быков
приманку для рыбы
легко ты добудешь».
Юноша быстро
в рощу пошел,
увидел он черного
в роще быка;

у быка оторвал
турсов губитель
высокую башню
крепких рогов. [266]
. . .

«Стало не лучше
лодки хозяину,
чем если бы дома
мирно сидел ты».

Хозяин козлов [267]
обезьяны родича [268]
подальше просил
направить ладью;
но ётун сказал,
что не станет далеко
в открытое море
в ладье отплывать.

Вытащил храбрый
Хюмир китов, —
двух сразу взял
на одно удилище;
а на корме
Одина родич
Веор искусно
вил себе леску.

Насадил на крючок
защитник людей,
убийца змея, [269]
голову бычью;
пасть разинул,
наживку увидя,
враждебный богам
пояс земли. [270]

Тор-победитель
к борту ладьи
вытащил смело
пестрого змея,
молотом бить
стал он по мерзкой
вершине волос [271]
родича Волка. [272]

Взревели чудовища,
стали гудеть
подводные скалы,
земля содрогнулась,
канула снова
на дно эта рыба.
. . .

Невесел был турс,
когда плыли назад;
Хюмир, гребя,
угрюмо молчал,
руль повернул он
в обратную сторону.

«Исполни работу
со мной пополам!
Китов донеси
до двора моего
или волн козла [273]
привяжи покрепче!»

Хлорриди струг
ухватил за нос,
втащил коня моря,
воду не вычерпав;
с веслами вместе
снес он черпак
и вепрей прибоя [274]
двух приволок
меж склонов лесистых
через долину.

И все-таки турс,
упорный во всем,
спор продолжал
о силе Тора:
молвил, что в море
может грести он,
но кубок разбить
будет не в силах.

И Хлорриди взял
кубок в ладони,
с силой метнул его
в каменный столб;
раздроблен был камень
кубком на части,
но без трещины кубок
вернулся к Хюмиру.

Тору подруга
прекрасная турса
добрый совет
подала, ей ведомый:
«В голову Хюмира
кубок метни!
ртуна череп
крепче, чем кубок!»

Встал, колени согнув,
хозяин козлов,
всю силу аса
собрал и напряг он;
невредимой осталась
шлема основа, [275]
а пива податель [276]
разбился на части.

«С немалым сокровищем
я распростился,
кубок мой ценный
разбит на куски, —
ётун промолвил, —
как прежде бывало,
сказать не смогу:
ты сварено, пиво!

Я ставлю условием,
чтоб вы унесли
без чьей-либо помощи
пива корабль [277]».
Дважды попробовал
Тюр его сдвинуть;
даже не дрогнул
ни разу котел.

Моди отец [278]
взялся за край
и к двери пошел
через палату;
вскинул на голову
муж Сив котел:
забренчали о пятки
котельные кольца.

Недалеко отъехали.
Одина сын
оглянулся и видит?
из каменных груд
с Хюмиром вместе
с востока идет
войско могучее
многоголовых.

Сбросив тогда
тяжкий котел, —
поднял он Мьёлльнир,
смерть приносящий,
и лавы китов [279]
всех перебил.

Недалеко отъехали,
вдруг полумертвый
упал на дорогу
Тора козел:
постромок скакун [281]
охромел неожиданно;
Локи зловредный
в том был повинен.

Но, как вы слышали, —
каждый, кто знает
слова о богах,
об этом поведает, —
Тор получил
от жителя лавы [282]
обоих детей,
чтоб утрату восполнить.

К асам на тинг
Тор возвратился,
котел он принес
Хюмира турса,
и асы теперь
каждую зиму
досыта пили
пиво у Эгира.

«Эльдир, ответь,
прежде чем ты
с места сойдешь:
о чем на пиру
за пивом хмельным
беседуют боги?»

«Об оружье своем,
о смелости в битвах
беседуют боги;
но никто из них другом
тебя не зовет —
ни асы, ни альвы».

«К Эгиру в дом —
войти я решил
и на пир посмотреть;
раздор и вражду
я им принесу,
разбавлю мед злобой».

«Если в палаты
войти ты решил,
на пир посмотреть
и асов забрызгать
грязной бранью —
об тебя ж оботрут ее».

«Знаешь ли, Эльдир,
если начнем мы
обидно браниться,
я ответами буду
богаче тебя,
если ты не замолкнешь».

«Я, Лофт, [295]издалека,
жаждой томимый,
в палату пришел,
асов прошу я,
чтоб кто-нибудь подал
мне доброго меда.

Что ж вы молчите,
могучие боги,
что слова не скажете?
Пустите меня
на пиршество ваше
иль прочь прогоните!»

«Не пустят тебя
на пиршество наше
боги могучие;
ибо ведомо им,
кого надлежит
на пир приглашать». —

«Один, когда-то —
помнишь ли? – кровь
мы смешали с тобою, [296] —
сказал ты, что пива
пить не начнешь,
если мне не нальют».

«Видар, ты встань,
пусть Волка отец [297]
сядет за стол наш,
чтоб Локи не начал
бранить нечестиво
гостей в доме Эгира».