Автор неизвестен - Старшая Эдда

«Я помню слова,
что ты молвила вечером,
Гуннару я
напиток готовила:
деве другой
не довелось бы
так поступить,
как я поступила.
. . . .
. . . .

Брюнхильд он шлем
взять повелел,
сказал, что валькирией
быть суждено ей.

Брюнхильд в покоях
ткала покровы,
дружина и земли
ее окружали;
земля и небо
покоились мирно
в час, когда Сигурд
чертог увидел.

Вальским клинком
воин ударил,
Брюнхильд палаты
были разрушены;
следом затем
все она сведала,
как ей чинили
обманные козни. [573]

За это она
отомстила жестоко,
все испытали мы
беды великие:
в мире повсюду
молва разнесется,
как Брюнхильд себя
убила на Сигурде!

Гуннар был дорог
мне, как Брюнхильд
должен был конунг
стать дорогим.

Много колец
красного золота
и выкуп большой
брату предложен был;
а мне предложил он
пятнадцать дворов
и Грани поклажу, [574]
когда б пожелала я.

Но Атли сказал,
что от Гьюки сынов
взять никогда
не захочет он вена.
А мы побороть
любовь не могли,
и я к плечу
князя прильнула.

Многие родичи
речи вели
о том, что вместе
видели нас;
И Атли молвил,
что мне не пристали
греховный поступок
И дело позорное.

Но отрекаться
нельзя от любви,
где править людьми
она начинает!

Атли своих
послал соглядатаев
тайно за мною
в темную чащу, —
пришли, – хоть туда
идти бы не след им, —
когда наш покров
постлать мы хотели.

Красные им
посулили мы кольца, [575]
чтоб скрыли они
от Атли, что видели,
но поспешили
посланцы Атли
в дом возвратиться
и все рассказать.

Но Гудрун от них
ничего не узнала,
а ей бы вдвойне
пристало то ведать.

Цокот раздался
копыт золотых,
прибыли к нам
наследники Гьюки, —
вырвали сердце
из ребер у Хёгни,
в ров змеиный
Гуннара ввергли.

Случилось тогда
быть мне у Гейрмунда,
там я питье
принялась готовить,
а Гуннар играть
на арфе начал, —
подумал он, видно,
конунг великий,
что помощь ему
оказать поспешу я.

Ко мне донеслись
с острова Хлесей [576]
струн голоса,
горестно певшие;
служанкам велела
в дорогу собраться,
князя от смерти
хотела спасти я!

Ладья поплыла
через пролив,
пока не достигла
Атли палат.

Но тут приползла
коварная мать [577]
конунга Атли, —
истлеть бы проклятой! —
Гуннару в сердце
жало вонзила,
и конуга я
спасти не могла.

Нередко дивлюсь,
как ныне могу я,
женщина, в горести
жить и томиться,
если властитель,
мечи вручавший,
в битвах могучий,
как жизнь, мне был дорог!

Слушала ты
скорбные речи
о горестных судьбах
моих и родни моей.
Желанья людские
жизнью правят —
так кончается
Оддрун плач».

Атли когда-то
отправил к Гуннару
хитрого мужа
по имени Кнефрёд;
в вотчину Гьюки,
к Гуннару прибыл он,
в дом, к очагу,
к вкусному пиву.

Дружинники пили
в вальгалле [579]вино
и гуннам не верили,
молчали предатели; [580]
Кнефрёд воскликнул
недобрым голосом, —
на высокой скамье
сидел южанин.

«Атли я послан
сюда с порученьем,
верхом проскакал я
сквозь чащу Мюрквид [581]
просить вас с Гуннаром
к Атли в гости,
в дом свой зовет он
вас, шлемоносные!

Дадут вам щиты
и пики на выбор,
в золоте шлемы,
попоны расшитые,
множество гуннов,
рубахи червленые,
стяги на копьях,
ретивых коней!

Широкое даст
Гнитахейд поле, [582]
пики звенящие,
челны златоносные.
золота груды,
и Данпа [583]земли,
и лес знаменитый,
что Мюрквид зовется!»

Гуннар тогда
повернулся к Хёгни:
«Что скажешь,
брат младший?
Не знаю я золота
с полей Гнитахейд,
что нашей добычей
давно бы не стало!

У нас семь палат,
полных мечами,
их рукояти
в резьбе золотой,
конь мой, я знаю,
коней всех ретивей,
острее мой меч,
красивей мой шлем
из Кьярова [584]дома,
кольчуги из золота,
и лук мой лучше
всех гуннских луков!»

«Почему нам жена [585]
кольцо прислала
в волчьей одежде?
Остеречь нас хотела?
Волос вплетен был
волчий в кольцо —
по волчьей тропе
придется нам ехать!»

Не подстрекали
родичи Гуннара,
молчали советчики,
воины смелые;
велел тогда Гуннар,
как должно владыке
от щедрой души,
на пиршестве княжьем:

«Фьёрнир, [586]вставай!
Пусть вкруговую
ковши золотые
пойдут по рукам!

Пусть волки наследье
отнимут у Нифлунгов —
серые звери, —
коль я останусь!
Пусть мирные хижины
станут добычей
белых медведей, [587]
коль я не поеду!»

Простились люди
с конунгом, плача,
когда уезжал он
из гуннского дома;
сказал тогда юный
наследник Хёгни:
«Путь свой вершите,
как дух вам велит!»

Рысью пустили
резвых коней
по горным склонам
сквозь чащу Мюрквид;
Хунмарк [588]дрожал
от топота конского,
гнали покорных
по травам зеленым.

Атли владенья
они увидели,
воинов Бикки [589]
на стенах высоких;
в палатах южан
скамьи поставлены,
на стенах тарчи,
щиты и доспехи,
стяги на копьях;
Атли там пил
в вальгалле вино;
стража была
наготове снаружи,
чтоб Гуннара встретить,
когда бы затеял он
с конунгом битву.

Первой сестра
братьев приметила —
хмельной не была она —
у входа в палату:
«Гуннар, ты предан!
Гунны коварны,
не справишься с ними, —
спасайся скорее!