Автор неизвестен - Старшая Эдда

Молвила славная, [631]
стоя с героями,
так говорила
этому юноше:
«(непонятное место)
могут ли двое тысячу готов
связать иль побить
в высоких палатах?»

Шум поднялся.
падали чаши,
ступали герои
по крови готов.

Вымолвил Хамдир,
духом отважный:
«Ждал ты нас, Ёрмунрекк,
видеть желал нас,
братьев принять
в высоких палатах:
вот ноги твои
и руки твои,
Ёрмунрекк, брошены
в жаркий огонь!»

Рычаньем ответил
богами рожденный,
конунг в кольчуге,
как ярый медведь:
«Бросайте в них камни,
ни копья, ни лезвия
их не разят —
отпрысков Йонакра!»

«Ты злое свершил,
этот мех развязав,
извергает он часто
речи опасные!

Ты, Хамдир, смел,
да смышленым ты не был —
обездолены те,
в ком ума не хватает!»

«Голова бы скатилась.
будь Эрп в живых,
смелый наш брат,
нами убитый,
воинственный муж,
дисы вмешались,
хранимого в битвах
стремясь уничтожить!

Волки для нас
недобрый пример —
грызться не будем,
как норн злые псы, [632]
что вражды не таят,
вырастая в пустыне!

Мы стойко бились, —
на трупах врагов
мы – как орлы
на сучьях древесных!
Со славой умрем
сегодня иль завтра. —
никто не избегнет
норн приговора!»

Сёрли погиб
у торцовой стены,
у задней стены
был Хамдир сражен.

Тотчас собрались
все асы на тинг,
и асиньи все
сошлись на совет:
о том совещались
сильные боги,
отчего сны у Бальдра [634]
такие зловещие.

Один поднялся,
древний Гаут, [635]
седло возложил
на спину Слейпнира; [636]
оттуда он вниз
в Нифльхель [637]поехал;
встретил он пса, [638]
из Хель прибежавшего.

У пса была грудь
кровью покрыта,
на отца колдовства [639]
долго он лаял;
дальше помчался —
гудела земля —
Один к высокому
Хель жилищу.

На восток от ворот
выехал Один,
где, как он ведал,
вёльвы могила;
заклинанье он начал
и вещую поднял,
ответила вёльва
мертвою речью:

«Что там за воин,
неведомый мне,
что в путь повелел мне
нелегкий отправиться?
Снег заносил меня,
дождь заливал
и роса покрывала, —
давно я мертва».

«Имя мне Вегтам, [640]
я Вальтама [641]сын;
про Хель мне поведай,
про мир я поведаю;
скамьи для кого
кольчугами устланы,
золотом пол
усыпан красиво?»

«Мед здесь стоит,
он сварен для Бальдра,
светлый напиток,
накрыт он щитом; [642]
отчаяньем сыны
асов охвачены.
Больше ни слова
ты не услышишь».

«Вёльва, ответь!
Я спрашивать буду,
чтоб все мне открылось:
еще хочу знать,
кому доведется
стать Бальдра убийцей,
кто сына Одина
смерти предаст».

«Хёд [643]ввергнет сюда
дерево славы; [644]
ему доведется
стать Бальдра убийцей,
он сына Одина
смерти предаст.
Больше ни слова
ты не услышишь».

«Вёльва, ответь!
Я спрашивать буду,
чтоб все мне открылось:
еще хочу знать,
кто за убийство
Хёду отплатит,
кем на костер
он будет отправлен».

«Ринд в западном доме
Вали родит, [645]
и Одина сын
начнет поединок,
рук не омоет,
волос не причешет,
пока не убьет
Бальдра убийцу.
Больше ни слова
ты не услышишь».

«Вёльва, ответь!
Я спрашивать буду,
чтоб все мне открылось:
еще знать хочу,
кто эти девы,
что будут рыдать,
края покрывал
в небо бросая [646]».

«Нет, ты не Вегтам,
как я считала,
ты, верно, Один,
ты древний Гаут!»

«Ты же не вёльва,
провидица вещая,
ты, верно, мать
трех великанов!»

«Домой поезжай!
Гордись своей славой!
Отныне сюда
никто не придет,
пока свои узы
Локи не сбросит [647]
и не настанет
гибель богов!»

В давние дни
доблестный старый
ас многомудрый,
храбрый и сильный,
странствовал Риг
по дорогам зеленым.

Шагал он по самой
средине дороги;
к дому пришел,
дверь была отперта;
в дом он вошел:
пылал там огонь,
чета стариков
у огня сидела,
прадед с прабабкой [650]
в уборе старушечьем.

Риг им советы
умел преподать;
сел он потом
посредине помоста,
а с обеих сторон
сели хозяева.

Хлеб им тяжелый
достала прабабка,
грубый, простой,
пополам с отрубями;
блюдо еще им
с едою поставила,
в миске похлебку
на стол принесла
и лучшее лакомство [651] —
мясо телячье;
встал от стола он,
спать собираясь.

Риг им советы
умел преподать;
лег он потом
посредине постели,
с обеих сторон
улеглись хозяева.

Пробыл он там
три ночи подряд;
И снова пошел
серединой дороги;
девять прошло
после этого месяцев.

Родила она сына,
водой окропили, [652]
он темен лицом был
и назван был Трэлем. [653]

Стал он расти,
сильней становился,
кожа в морщинах
была на руках,
узловаты суставы,
. . .
толстые пальцы
и длинные пятки,
был он сутул
и лицом безобразен.

Стал он затем
пробовать силы,
лыко он вил,
делал вязанки
и целыми днями
хворост носил.

Дева пришла —
с кривыми ногами,
грязь на подошвах,
загар на руках,
нос приплюснут,
и Тир [654]назвалась.