Кирша Данилов - Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым

Эти вопросы в той или иной мере неизбежно оказывались в центре внимания всех, кто занимался «Древними русскими стихотворениями», вокруг них накопилась обширная литература, но и сегодня Сборник во многом продолжает оставаться загадкой. К сожалению, реальные факты, на которые могут опираться исследователи, весьма немногочисленны, чрезвычайно скупо документированы и в некоторых моментах сбивчивы. Отсюда обилие гипотез и догадок (а подчас и фантастических домыслов), разноречивых толкований и скептических выводов.

Прежде всего о рукописи. А. Ф. Якубович в своей «Записке» утверждал, что рукопись Сборника «не восходит старее 50-ти лет, считая до сего времени» (т. е. до 1816 года) и, следовательно, относится к середине 60-х годов XVIII века. Однако К. Ф. Калайдович счел возможным отодвинуть датировку ее еще на двадцать лет, т. е. к середине 40-х годов. Очевидно, и Якубович, и Калайдович опирались не на палеографический анализ рукописи, а на какие-то фактические свидетельства. Палеографические данные здесь противоречат утверждениям первых издателей Сборника: как установил П. Н. Шеффер, большая часть рукописи написана на бумаге 80-х годов [55] «Сборник Кирши Данилова», 1901, стр. XVIII. .

Шеффер же высказал справедливое предположение, что дошедшая рукопись представляет собой не первоначальные (мы бы сейчас сказали — полевые) записи, но переписанную копию [56] Там же, стр. XXXV. . Е. Будде, основываясь на лингвистических наблюдениях, шел еще дальше, полагая, что мы имеем дело « не с первой копией оригинала, а, может быть, по крайней мере, со второй », причем сделанной уже «южновеликоруссами» [57] «Журнал Министерства народного просвещения», 1902, апрель, стр. 521. Известно, что Сборник переписан не одной рукой, над ним работало не меньше пяти писцов [58] См. в настоящей книге статью А. П. Евгеньевой «Рукопись Сборника Кирши Данилова и некоторые ее особенности». .

Можно предполагать, следовательно, что Сборник (или какие-то его части) был создан ранее 80-х годов. Точно известно во всяком случае, что отдельные тексты существовали уже в 60-е годы: в руках у П. А. Демидова находился список песни «Никите Романовичу дано село Преображенское», который он послал в 1768 году Ф. Миллеру (см. об этом ниже); оба текста полностью совпадают между собой. Однако нет особых оснований отодвигать создание Сборника к началу XVIII века. 40-60-е годы — вот наиболее вероятное время его рождения.

Вопрос об истории Сборника недавно вновь подвергся пересмотру в связи с обнаруженными в архиве листами рукописи, дублирующими часть Сборника [59] Е. И. Дергачева-Скоп . Новонайденные листы из Сборника Кирши Данилова. — «Труды Отдела древнерусской литературы», т. XXI. М. — Л., 1965. . Е. И. Дергачева-Скоп, основываясь на изучении бумажных знаков и палеографических данных, предлагает свою версию этапов работы над Сборником, а также высказывает соображения о текстологической истории некоторых песен. Идеи статьи Е. И. Дергачевой-Скоп требуют внимательной проверки [60] Возражения см.: А. А. Горелов . Диффузия элементов устнопоэтической техники в Сборнике Кирши Данилова. — «Русский фольклор», XIV. Л., 1974, стр. 199-201. , но вполне очевидно, что существующие в науке точки зрения по поводу истории рукописи должны рассматриваться лишь как более или менее приемлемые гипотезы.

Большинство исследователей сходится на том, что Сборник был создан в одном из юго-западных районов Сибири, примыкающих к Приуралью [61] Вс. Миллер относил создание Сборника к северо-восточной части Пермской губернии и южной части Тобольской и Томской (Всеволод Миллер . Очерки русской народной словесности. М., 1897, стр. 79). П. С. Богословский ограничивает район создания Сборника Пермским краем (П. С. Богословский . Песня об Усах из сборника Кирши Данилова и Камская вольница. — «Пермский краеведческий сборник», вып. IV, 1928). . Материал Сборника несет на себе ясную печать сибирского происхождения. Соответствующие факты подобрал в свое время Шеффер: «Предположение, что тексты Сборника, — пишет он, — записаны или в Сибири, или в другой местности, но от певца, усвоившего их в Сибири, подтверждают ... некоторые особенности этих текстов: в трех местах мы встречаем в сборнике характерную оговорку „по нашему, по сибирскому“; для некоторых песен указанием на то, что мы имеем в них дело с сибирскими вариантами, служат признаки местной окраски в подробностях; так, в песне „Агафонушка“ упоминаются „тюменьские бабы ... “, в песне „Свиньи хрю, поросята хрю“, между прочим, читаем: „Когда Москва женилась, Казань понела, понизовные городы в приданыя взела Иркуцка, Якуцка, Енисейский городок“; только в Сибири, вероятно, могло удержаться в песне о покорении ее Ермаком такое обилие местных географических названий; наконец, нужно отметить, что в Сборнике находятся две песни о сибирских событиях, неизвестные ... в других вариантах» [62] «Сборник Кирши Данилова», 1901, стр. XXV-XXVI. . Это — казачьи исторические песни «Поход селенгинским казакам» и «Во сибирской украине, во Даурской стороне», обе явно местного характера.

Шеффер же [63] Там же, стр. XXV. и особенно Е. Будде [64] «Журнал Министерства народного просвещения», 1902, апрель, стр. 521. , основываясь на диалектологических данных, извлеченных из рукописи, также приходят к выводу о сибирском происхождении песенных записей.

Современные исследователи устанавливают близость некоторых былин из Сборника Кирши Данилова к алтайской эпической традиции, хорошо зафиксированной в собрании С. И. Гуляева [65] М. К. Азадовский . Русская былевая традиция в Сибири и на Алтае. — «Былины и исторические песни из Южной Сибири. Записи С. И. Гуляева». Новосибирск,1939. .

Я. Р. Кошелев предпринял попытку уточнить район бытования сибирских произведений Сборника и привел ряд аргументов в пользу Красноярского края [66] Я. Р. Кошелев . Вопросы русского фольклора Сибири (дооктябрьский период). Томск, 1963, стр. 19-42. . Как бы ни были гипотетичны его выводы, необходимо, во всяком случае, считаться с его соображениями о значении Енисея в истории составления Сборника.

«Уральская теория» опиралась на присутствие в текстах Сборника уральских мотивов, а также на роль Демидовых в его создании. В последнее время дополнительные доводы в ее пользу собрал А. А. Горелов, внимательно и подчас заново прочитавший ряд песенных реалий [67] См., например: А. А. Горелов . Цена реалии (Сборник Кирши Данилова — народная книга середины XVIII века). — «Русская литература», 1963, № 3; его же . Трилогия о Ермаке из Сборника Кирши Данилова (полемические заметки). — «Русский фольклор. Материалы и исследования», VI. М. — Л., 1961. . Впрочем, А. А. Горелов не отрицает тесных связей Сборника с Сибирью и признает, что Кирша Данилов превосходно владел сибирской песенной и эпической традицией. Данные его анализа во всяком случае показывают, что крайне трудно без явных натяжек локализовать однозначно весь репертуар Сборника [68] См.: А. М. Астахова . Былины. Итоги и проблемы изучения. М. — Л., 1966, стр. 170-172. .