Михаил Чулков - Сказания о русских витязях

Когда настал день, определенные служители принесли Силославу покойное утреннее платье, причем докладывали ему, что не изволит ли он омыться благовонными водами. Силослав на то согласился. Итак, повели его в сад, где стояло небольшое здание наподобие грота, коего стены сделаны были из чистой меди и снаружи умеренно раскалялись пламенем; пол устлан был мягкою травою, и для отдохновения стояло усыпанное благовонными цветами ложе. Когда Силослав вошел в него, раздевшись, тогда служитель отвернул ключ, который находился посередине; тогда начал бить благовонный водомет и орошать все стены, отчего поднялся легкий и приятный пар, наполнив все здание теплотою; тогда казалось, что будто теплые зефиры обмахивали крыльями Силославово тело и мягкими своими устами пускали на него полуденную теплоту. В такой покоясь роскоши, почувствовал Силослав нежнейшее расслабление членов и сладкое мление души. Раб отворил другие водометы, из которых полилась на Силослава вода благовоннее и прозрачнее Аврориных слез, от коей распустившееся от пару тело его наместо крепости напоилось приятством и нежностью. Немалое время лежал он на мягком ложе, которое ему, утомленному нежностью, не позволяло встать на ноги, во время чего наслаждался он приятностью музыки; водяные органы, сделанные удивительным искусством, усыпили Силослава приятным своим звуком. После сего встав он и одевшись в нежное и легкое платье, в котором походил больше на Адониса, нежели на ироя, возвратился в покои, в коих встретили его две женщины в белых одеяниях; они были столь прекрасны, что если б Силослав не отдал сердце свое Прелепе, то, конечно бы, посвятил его которой-нибудь из оных; они его проводили к столу, за которым все было глазам его прелестно: кушанье, разговоры, собеседницы, музыка — все наполнено было великолепием и нежностью. После половины дня, когда солнце удерживало свои лучи и больше уже не раскаляло оными землю, тогда предложили ему, не изволит ли он прогуляться в саду. Он с охотою на то согласился; итак, повели его в оный.

Когда пришли они к воротам садовым, тогда увидел Силослав удивительное соплетение искусством человеческих рук. Ворота сии имели в ширину десять локтей, а в высоту пятнадцать; они сделаны были наподобие решетки, которая сплетена была разными узорами и с разными изображениями животных из чистого и прозрачного янтаря; в саду дороги, цветники, накры и истуканы притягивали к себе взор и принуждали оставаться тут до конца жизни. Все сие приводило в восхищение Силослава; а что больше наполнило его удивлением, то было сие. Сад окружен был с трех сторон хоромами, которые построены были в три жилья; в каждом окне сидела великолепно одетая красавица, которых находилось больше тысячи; они были столь прекрасны, что казалось Силославу, будто бы природа старалась собирать приятности со всего света и заключила их в сем месте; он не знал, которой дать из них преимущество; глаза его летали по всем и находили все то, чего не видели они прежде; всякая красавица наполнена была прелестьми, и вид ее показывал склонность к Силославу; глядя на него, усмехались с приятностью и казались желающими ему понравиться. Прельщенный Силослав млел и не хотел оставить сего места; чего ради, севши будто для отдохновения на дерновую лавку, спрашивал у своих собеседниц, которые его провожали, какое божество собрало к ним столько прелестей, и какая непостижимая сила наполняет сие место столь невоображаемой нежностью и великолепием?

— Я думаю, — продолжал он еще, — что здешний воздух не услаждает сего места, но сам услаждается, зыбляся, на ваших нежностях. И предвестница Световидова, [8]я чаю, не стыдится, восходя на небо, что усматривает здесь превосходящих себя в красоте. А светоносец Феб непременно останавливает своих коней, когда протекает мимо сего места, и оставляет его с прискорбностью, одним словом, скажите мне — с смертными ли я нахожусь здесь или бессмертными?

— Мы уведомили уже тебя, государь, кто наша обладательница, — ответствовали провожатые. — Замок этот весь населен женщинами, и наша должность — принимать чужестранцев, и оных угощать по их соизволению; и ежели ты имеешь намерение препроводить здесь свой век, то можешь пользоваться всеми этими красавицами, они будут все во власти твоей. Что ж касается до нашей государыни, она повелевает нами, а мы ее подданные; сколько она нас выше саном, столько и красота ее превосходнее нашей; ты не можешь вообразить ее прелестей, и всякий, увидев ее, захочет лучше лишиться жизни, нежели расстаться с нею, для чего и ты увидеть ее не можешь; она не показывается никому в свете; однако ж мы опасаемся, чтоб и одно воображение о ее красоте не встревожило твоих мыслей и не родило бы в сердце твоем непобедимой любви. Но свирепость такая более в ней для того, что она имеет у себя любовника, которому посвятила жизнь свою и сердце навеки, и желает лучше умереть, как учинить ему малейшую неверность; но ты, если только желаешь, то можешь здесь найти довольно красавиц, которые не менее принесут тебе забав.

Силослав, услышав оное, сколько восхитился радостью, столько смутился мыслью, не зная нимало причины своему движению; просил спутниц своих объявить ему имя государыни, однако они на сие не согласились и представляли, что имеют приказание оное таить. Потом, когда пришли они опять в покои, тогда одна красавица оставила его, а другая осталась для сделания ему беседы, что продолжалось во все его пребывание в замке, в коем он препровождал время, получая всякий день новые благосклонности от переменяющихся красавиц. Восхищался роскошами, услаждал зрение свое разными великолепиями сего замка; итак, не оставалось ему ничего иного думать, как только что он во всем свете не может найти увеселения лучшего и достойнейшего; укрывающаяся владетельница сего замка подавала ему сомнение и надежду; любовь его к ней усиливалась, и как искал он неизвестного, то не оставил ни одного места, чтоб не уведать все в оном обстоятельно; и сего ради не хотел выехать из оного места до тех пор, покамест не уведает имя госпожи его. Некогда поутру принесли к нему служители весьма богатое платье, которое походило больше на царскую одежду; потом предстали по обыкновению и две красавицы, одетые в белое платье, и казались готовящимися к великому пированию. Чудясь оному, Силослав спрашивал у них, не торжество ли какое будет у них сегодня в замке.

— Так, государь, — ответствовали они, — сегодняшний день будет у нас празднество, которое отправляем мы по окончании каждого года, и на которое обыкновенно приезжает и наша государыня и делает нам честь, кушая с нами за одним столом; сколько ж и ты будешь счастлив, что получишь участие в нашей радости и будешь видеть лицо нашей государыни, на которое ни один еще смертный не удостоился взглянуть, да и видеть его было не можно.