Бахтиар Ахмедханов - Ход слоном

Я с тоской подумал о своей беленькой пятиэтажке в 15 минутах от метро, о загаженной Москве-реке, в маслянистой воде которой так красиво отражались по вечерам огни многоэтажных домов на набережной, о нашем Кленовом бульваре, по которому было так здорово гулять, шурша листьями…

А моя кухня! Крошечная, но такая уютная – протяни руку, сидя на табурете, и достанешь все, что хочешь. Там был маленький столик на полтора человека, а над ним еще сто лет назад прибито дешевенькое бра под красным абажуром, под которым по вечерам я любил пить крепкий, черный, сладкий чай с толстыми сдобными баранками. А мои книги в рассохшемся, но еще крепком шкафу? А скрипучий буковый паркет (и какой идиот из далеких 1960-х придумал класть паркет в хрущевках?), который помнит шаги другого меня, еще не профукавшего свою жизнь? Так чего же мне не хватало?

Тут моя воспаленная мысль в очередной раз вернулась к Аркаше с его гнусной работенкой, после чего стало окончательно хреново.

Я полез в холодильник, достал оттуда початую бутылку литрового, привезенного из московского duty free “Джоннии Уолкера» и здоровенный гранат, купленный на местном рынке. Кто не знает – мировой закусон под виски, но это ладно… После первого хорошего глотка в голове слегка прояснилось (или мне показалось, что прояснилось), а уже после третьего начало возникать нечто отдаленно напоминающее убежденность в том, что все как-то образуется.

И в самом деле, чего это я паникую? Ну пришли полицейские, ну и что? Может, тут у них такие методы расследования? Может, они не хотят волновать иностранного туриста, мы же, как-никак, им валюту привозим, на нас их экономика держится, вот они и приходят тихо, чтобы не побеспокоить!

А вообще хватит уже жить затворником. Завтра же с кем-нибудь познакомлюсь, желательно с женщиной. Можно, например, попробовать встать пораньше, чтобы застать за завтраком дворянку. А разговор можно запросто начать с сегодняшнего инцидента с пьяными придурками из Красноярска. Тем более, что она с таким интересом наблюдала и слушала. «Как там, интересно, наши молодые бизнесмены, надежда государства российского?» Или: «ваши иностранные знакомые вчера не слишком удивились?»

Короче, завтра с утра нужно будет придумать еще несколько вариантов начала беседы и по обстановке применить оптимальный. Я, конечно, не мачо, но ведь и она не юная топ-модель с обложки. И ей наверняка скучно проводить каждый вечер с двумя немецкими курицами. Ну о чем можно с ними говорить? Они, наверное, только и знают, что трещат о своих детях и внуках, не о новинках же литературы они разговаривают. А я все-таки мужчина, к тому же соотечественник. Вот возьму и приглашу ее завтра прогуляться за территорию отеля, туда, где коралловый риф подходит так близко к берегу, что до него можно запросто доплыть.

Море в том месте красноватого цвета от кораллов – такая широкая красная полоса на ярко синем. Глубина над кораллом метра полтора, плавать нужно осторожно, чтобы не пораниться. И вставать на риф нельзя – можно наступить на ядовитого морского ежа или на рыбу, которую называют стоун-фиш – говорят, неприятностей после этого не оберешься. Но риск того стоит – до того там красиво.

Яркие рыбы самых невероятных расцветок снуют в коралловых зарослях, но меня впечатляют не рыбы и черепахи, а стена рифа, круто обрывающаяся вниз. Многообразие красок вдруг заканчивается, и вы оказываетесь прямо над страшной бездной. Вы плаваете в воде лазурного цвета, но уже в паре метров под вами вода начинает тускнеть, еще ниже она словно туман, а дальше – то, что описать невозможно, первозданный сумрак, с которого все началось и которым, видимо, все и закончится.

Обо всем этом я и расскажу женщине с кошачьим голосом, а если она еще умеет плавать, то и покажу. Черт возьми, это должно быть здорово – плавать вдвоем над бездной у края рифа. А потом вернуться на выжженный солнцем берег и, растянувшись на горячем камне и слегка прикрыв глаза, лениво щуриться сквозь капельки еще не высохшей соленой воды на ресницах на ярко-синее море, желтые скалы под сияющим небом, на стоящие немного поодаль богатые виллы, охраняемые не хуже военных объектов и на молодых арабов, время от времени встречающихся среди скал. Они приходят сюда, чтобы украдкой поглазеть на загорающих topless туристок, время от времени забредающих за охраняемую территорию отеля – не исключено, что как раз за тем, чтобы за ними подсмотрели.

Да, мы непременно будем подсматривать за подсматривающими и хихикать. Наблюдение за наблюдающим, как известно, доставляет особое удовольствие. При мысли о том, какой у нее должен быть смех, я подумал, что не доживу до утра от нетерпения. В ресторане я ни разу не слышал, чтобы она смеялась, улыбалась – это часто, а вот смеха что-то не припомню.

По мере того, как бутылка «Джонни Уолкера» пустела, в мою голову приходили все новые и новые мысли – например, о сексе, который я всю свою сознательную жизнь считал основой отношений между мужчиной и женщиной. Сейчас, глубокой ночью, мои вечерние рассуждения о венозных ногах и пигментных пятнах на коже казались мне недостойно примитивными. Да разве это важно! Вдвоем плавать над рифом и вдвоем лежать на солнце – вот единственное, что имеет значение. И щуриться, и смеяться – ну и так далее…

Эта мысль показалась мне настолько оригинальной и глубокой, что я немедленно решил ее отметить. Я швырнул в непонятно когда успевший опустеть стакан три кубика льда из холодильника и щедрой рукой залил их янтарным «Джонни». Я не припомню, чтобы когда-нибудь напивался в одиночку, но в ту ночь меня, что называется, конкретно пробрало. Мечты о новой, чистой, не отягощенной плотскими желаниями (которые, как известно, являются источником большинства проблем) любви захватили меня настолько, что сидеть в такую ночь одному в номере стало просто невыносимо. И я решил выпить кофе в одном из баров, который, судя по рекламному буклету отеля, работал круглосуточно.

При этом – наверное, чтобы не нарушать романтический характер ночи – я собрался покинуть номер через балкон. Как я уже говорил, я жил на первом этаже, и чтобы оказаться на узкой дорожке, тянущейся вдоль задней части корпуса достаточно было просто перешагнуть через низкие перила.

Подойдя к краю балкона, я занес было ногу, но тут же поставил ее обратно. Всего в метрах трех-четырех от меня, прямо у балкона соседнего номера с каким-то человеком стояла одна из моих соседок по пляжу. Несмотря на романтическое настроение и изрядную степень опьянения, я узнал ее сразу: это была самая молодая женщина из питерской компании. Она еще носила брегеты на зубах и, несмотря на то, что торчала на пляже как минимум десять дней, совершенно не загорела. Мужчину, стоящего с ней, я видел впервые, но, судя по тому, с каким интимным видом они ворковали, знакомы они были явно не первый день. Наверное, он живет в моем корпусе, поскольку вся эта женская компания обитала где-то в коттеджах на два номера.